Птенцы гнезда Ванцаева.

Детей с особенностями развития выводит в люди человек, ставший педагогом по воле случая.

Раз в год Муса Ванцаев едет в Чечню, на родину, в отпуск. Ему нравится восстановленный после войны Грозный, хотя он хорошо помнит его довоенным, еще советским — одним из самых красивых городов на Северном Кавказе. Особенно сильное впечатление на Мусу Синаевича производит «Грозный-сити» — комплекс высотных зданий в центре города, на берегу Сунжи. Когда-то Муса хотел стать строителем, и эти небоскребы будят в нем дремлющие инстинкты. С другой стороны, у себя в ярославской глуши почти тридцать лет — можно сказать, всю жизнь — Ванцаев занимается строительством иного рода. Он восстанавливает из руин детские судьбы.

ФУТБОЛ КАК МЕТОД
У въезда в Багряники пасется стадо коров и скотина помельче. С виду обычная деревенская идиллия. Только вот скотина в деревнях нынче большая редкость. Да и пастухи не вписываются в пейзаж — крепкие парни, которым место скорее на ринге, чем на лугу. Предчувствие не обманывает: вечером эти «пастухи» будут резаться в футбол на отличном газоне с современным покрытием.

Муса Ванцаев долго сопротивлялся табличке «Коррекционная школа-интернат», которую его в конце концов вынудили повесить на главный учебный корпус. Пристроил повыше, чтоб не бросалась детям в глаза. Не для того он трудится здесь двадцать с лишним лет, чтобы его воспитанники чувствовали себя инвалидами.

— Ты пас должен был по флангам давать, а ты куда даешь По центру. Перехватили и забили, — директор интерната треплет по голове белобрысого мальчишку.

Спорт в педагогическом инструментарии Ванцаева — едва ли не главное ноу-хау. Но к простому вроде бы решению он пришел не сразу.

— Когда мы начинали в 90-е годы, — говорит директор интерната, — мы считали, что нашим воспитанникам достаточно профессиональной подготовки. Но после первого же выпуска обнаружили, что ребята не могут найти работу, а если находят, то быстро ее теряют. Я стал разбираться. И мне говорят: они не выносят нагрузок, не могут достичь поставленной цели, не способны к однообразной работе. Мы поняли, что дети, кроме того что отстают в умственном развитии, еще и физически ослаблены. И приняли решение: сделать акцент на игровых видах спорта, развивающих, кроме выносливости, навыки взаимодействия с партнерами, реакцию, пространственное мышление.

Уже в 1995 году дети из ярославской деревни отправились на свою первую специальную олимпиаду в Нью-Хейвен (Коннектикут, США). Сейчас в коллекции интерната около 40 медалей с международных турниров для детей с сохранным интеллектом. А с 2009 года воспитанники Мусы Ванцаева — бессменные чемпионы Ярославской области по волейболу среди массовых, то есть обычных, школ.

— Мы дали детям почувствовать, что такое успех. Они поняли, что если будут настойчиво заниматься, тренироваться, то станут лучшими — сначала в школе, в районе, в области, а потом в стране и даже в мире, — рассказывает Муса Ванцаев.

ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ (CHERCHEZ LA FEMME)
Вообще-то Муса в педагоги не собирался: в конце 70-х в Грозненском нефтяном институте был сильный строительный факультет, и парень метил туда. Однако советская власть лучше знала, кому кем быть, и юношу из пригорода чеченской столицы отправили в Ярославль на филфак: республике были нужны учителя русского языка.

Советскую власть перехитрила обыкновенная русская девушка. По окончании пединститута Муса остался в северных широтах. Теперь у супругов Ванцаевых взрослые сыновья.

Муса Синаевич пошел по комсомольской линии, а когда ему предложили возглавить разваливающийся колхоз, он выступил с неожиданным контрпредложением — взяться за школу-интернат в Багряниках. Тогда это был настоящий дом призрения: полусгнивший деревянный корпус с печным отоплением и худой крышей, неприкаянные дети, промышлявшие мелкими кражами в окрестных селах. Из двух зол — гибнущий колхоз и пропадающие в житейских бурях дети — Ванцаев выбрал большее.

— Я принял школу, и мы сразу вместе с детьми, с педагогами начали заниматься строительством. Если честно, — признается Ванцаев, — я планировал построить школу, создать условия для детей и уйти, заняться бизнесом.

В бизнес Ванцаев не ушел. От таких детей не уходят. Новый директор добился, чтобы в его школе дети учились не до 15-16, а до 18 и даже до 19 лет. Стандартная государственная программа для коррекционных школ рассчитана на девятилетний срок обучения. Результаты такой подготовки налицо: не окрепнув ни профессионально, ни психологически, выпускники интернатов часто попадают в криминальную среду — их принуждают к воровству, кивая на диагноз: какой спрос со слабоумного. И директор интерната вместе со своими коллегами засел за учебно-методическую литературу. В результате появилась авторская концепция 11-летнего обучения, при этом Ванцаев усилил ее производственную составляющую: часов профессиональной подготовки стало в 1,5 раза больше.

ЖИЗНЬ НАУЧИТ
В самые трудные — 90-е — годы, когда интернату в буквальном смысле приходилось выживать, тем же методом народной стройки Ванцаев и его команда соорудили рядом со школой молочную ферму. Потом появились небольшой колбасный цех, пекарня, швейная и обувная мастерские, парикмахерская. Директор называет их «объектами двойного назначения»: это и учебно-производственная база, и источник дохода. Уже с четвертого класса дети овладевают навыками будущих профессий, а старшеклассники и вовсе получают зарплату.

Сегодня интернат полностью обеспечивает хлебом соседнее село, а вот колбасный цех пришлось закрыть: его продукция — недорогая, домашнего качества — стала слишком популярной в округе. Кому-то это не понравилось. Роспотребнадзор нашел формальный повод: в интернате нет своей лаборатории. Ванцаеву жаль не потерянных денег, хотя и на них он рассчитывал, планируя дальнейшее развитие всей инфраструктуры интерната. Обидно, что подрезают крылья его подопечным.

— У этих детей потенциал огромный. Таким учреждениям, как мы, таким детям надо доверять, — говорит Муса Синаевич.

Директор Багряниковской школы уверен: его воспитанники лучше, чем кто-либо, найдут себя именно на земле, в сельском хозяйстве. Главное — как следует подготовить их к такой жизни. Вопрос в том, нужно ли это стране, в которой им придется жить.

— Должна быть государственная политика, — считает Ванцаев. — Вот сегодня несовершенство закона не позволяет нам развивать подсобное хозяйство. А мы могли бы наравне с сельхозпроизводителями получать товарный кредит, ссуду, технику по лизингу. К сожалению, этот вопрос не решен до конца.

Пока Ванцаев делает все, что может, не особо рассчитывая на государство. Еще один его смелый эксперимент — проект «Собственный дом». Девочки разных возрастов живут в отдельно стоящих домах группами по семь человек, самостоятельно ведут хозяйство, ухаживая за огородом и моделируя таким образом семейный уклад.

Директор интерната не скрывает: ему приятно слышать, что его воспитанники совсем не похожи на детей «с ограниченными возможностями здоровья». Но, пожалуй, только он и работающие с ним уже много лет педагоги знают, каких трудов это стоит. Сейчас в Багряниках 107 парней и девчонок, в истории болезни которых значится деликатная алфавитно-цифровая кодировка — F70, F71, F72 (понятия «дебил», «имбецил», «идиот» исключены из международной классификации болезней по этическим соображениям).