Звёздная грязь

Мы с Алисой как звери трахались в её мансарде в то утро, когда на город упал метеорит. Она стояла на коленях и яростно дрочила мне, глядя через прорези заячьей маски, а я готовился кончить на её большую пирсингованную грудь, когда вдруг к ебеням вылетели все стёкла, в комнату упал мёртвый голубь, взревели сигнализации, заорали люди. Алиса вздрогнула, но продолжила. Я кончил, она тщательно облизала мой член, я помог ей подняться, мы бросили одеяло на усеянный битым стеклом пол и подошли к окну. Улица вдоль до перекрёстка была вспахана дымящимся астероидом размером со взрослый БелАз.

— Что за говно — сказала Алиса, сняв маску.

Мы познакомились той ночью на какой-то вампирской тусе. Там все были в плащах, с пластиковыми клыками, скипетрами и прочей хернёй. Я пришёл в своей обычной одежде, Алиса — в красном латексном платье и заячьей маске.

— Ты не выглядишь как вампир, — сказала она.
— Тем и жив, — говорю. — Когда выглядишь как вампир, хуй попьёшь чьей-то крови. Поэтому ни один нормальный вампир не выглядит как вампир. Что насчёт тебя
— Что насчёт меня
— Ты выглядишь, будто шла на звериный БДСМ и ошиблась дверью.
— Я не ошиблась. Я в костюме жертвы.
— Как тебя зовут
— Алиса.

Я протянул ей руку.

— Венедикт.

Когда мы увидели метеорит, в дверь позвонили. Алиса натянула длинный тёмно-синий свитер и пошла открывать.

— Кто там
— Это я, Булат, — ответил серьёзный бас.
— Вы ошиблись!

Алиса вернулась в спальню.

— Кто приходил
— Булат.
— Ты его знаешь
— Нет.
— Лгунья. Почему не открыла
— Он убьёт тебя, если увидит здесь.
— На каком основании
— Я его бывшая.
— Если бы все убивали тех, кто спит с их бывшими, на Земле остались бы одни импотенты.
— Объяснишь это ему

Снова звонок. Алиса пошла и открыла дверь, я глянул в окно. Дымящуюся воронку окружили люди. Из прихожей раздалось:

— Ты знаешь меня! Я твой бывший!
— Чёрт возьми, конечно, знаю! Что надо
— Я пришёл к тебе.
— Зачем
— Потому что люблю тебя!
— И дальше что
— Позволь войти.
— Дудки!

Алиса захлопнула дверь и вернулась.

— Что происходит — спросил я.
— Не спрашивай. Как там метеор
— Он тут всего пару минут, а уже популярнее, чем средний поэт.

Пожарные, скорая, полиция. Оранжевая группа экзальтированных кришнаитов. Бездомные чокаются пластиковыми бокалами. Снова звонок. Алиса сделала шаг к прихожей, но я остановил её.

— Я сам открою.
— Он повесит тебя на твоём собственном кишечнике!
— Зачем так говоришь Он это уже делал
— Не думаю.
— Он говорил, что способен на это
— Да. Он жестокий и ревнивый.
— Ты его женщина
— Бывшая.
— Тогда волноваться не о чем.

Опять звонок. Я натянул штаны, открыл дверь и увидел крупного мужчину, начисто лишённого бороды. Из-под кусочков пластыря на бритом черепе виднелись порезы. Смотрел он недобро.

— Ты ещё кто, на хуй, такой — сказал он.
— Венедикт. А ты
— Я Булат. Пришёл к Алисе.
— Булат, если женщина отказывает единожды, это, конечно, ничего не значит. Но если дважды, то стоит задуматься. Она тебе не рада.
— Ты спал с ней — спросил Булат.
— Считаешь этот вопрос уместным
— Уместным! Отвечай! Обманешь — пеняй на себя!
— Что значит «пенять»
— Что
— Объясни значение слова «пенять».
— Отвечай!
— Ты не знаешь, о чём говоришь.

Я закрыл дверь и вернулся в спальню.

— Что там, Алиса
— Телевизионщики приехали.
— Ещё бы. Не каждый день астероиды сыплются в центр города. Это метеорит-сноб. Твой бывший не на нём прилетел
— Не знаю, на чём он прилетел, но я о нём слышать больше не хочу!

Снова звонок.

— Мне надоело, — сказала Алиса, натягивая юбку. — Идём трогать метеор!

Мы оделись. Алиса открыла дверь, скользнула мимо Булата и крикнула, летя вниз по ступеням:

— Идём трогать метеор-р-р!

Булат выразительно посмотрел на меня и пошёл вниз. Я за ним. Алиса выбежала на улицу и устремилась к воронке. Булат топал следом, распихивая всех на своём пути. Я использовал его как людокол, следуя по образовавшейся бреши. Вскоре мы втроём упёрлись в полицейский кордон, охранявший столб дыма.

— Поразительно, — сказала Алиса. — Он вращался с собратьями между орбит Юпитера и Марса. Потом сменил траекторию, преодолел более 360 000 000 километров и упал именно сюда, именно в то утро, когда мой бывший явился сказать, что любит меня.
— Вот именно! — отозвался Булат. — Я подскочил в 7 утра, хотя бухал до 4-х, и понял, что должен увидеть тебя! Этот метеорит — знак!
— Круто будет, если на нём ваши имена написаны. — сказал я.
— Эй, бес! — рыкнул Булат. — Я не к тебе обращаюсь!
— Не говори так с Веней, — сказала Алиса. — Ворвался в наше утро, как эта глыба в Землю, а ещё хамишь.
— Значит, ты с ней спал — посуровел Булат.
— Проклятье, — сказал я. — Неужели нам больше нечего обсудить

Алиса обратилась к полицейскому:

— Мы хотим трогать метеор! Пропустите!
— Если б я мог вас пропустить, меня б сюда не поставили.
— Почему нет Это наша улица!
— Ну это… может быть опасно. Вдруг там зомби-вирус.
— Сам ты зомби-вирус! Пусти!

Алиса хотела проскользнуть между копами, но те не позволили.

— Эй! — крикнул Булат. — Не трогайте её!
— Так уводи её! Не на что смотреть!
— Вот именно! — закивал Булат. — Милая, давай лучше поговорим!
— Да не хочу я говорить! Хочу метеор!
— Слушайте, дамочка, — вмешался коп постарше. — Я бы вас такую видную пропустил, но не прощу себе, что вы изжаритесь. Метеорит раскалён.
— Когда остынет
— Не знаю. Учёные приедут и рассчитают.
— Идём в «Лавразию», — сказала Алиса. — Оттуда будет видно, когда учёные приедут.
— Да! — оживился Булат. — Там и поговорим.

Мы шли в суши-бар «Лавразия». Я заметил, что зелёный виноград и груши в фруктовой палатке имели необычно яркий окрас. Невдалеке распевались кришнаиты. К нам подошёл бездомный.

— Добрые люди! Поспособствуйте материально выпить за конец света!

Я думал было выделить мелочи на этот проект, но Булат среагировал быстрее:

— Ну-ка иди на хуй отсюда! Пшёл, кому говорю!..
— Булат их не любит, — шепнула Алиса. — А я их зову «Уважаемые».
— Так кто ты такой, уважаемый — спросил меня Булат, когда мы сели в «Лавразии».
— Я же сказал. Венедикт.
— Ты с ней спал

Снова здорово. Официантка принесла меню.

— Здравствуйте, я Талия, как будете готовы, вызывайте, — она кивнула на кнопку на столе.

Мы изучали меню, и Булат сказал:

— Ты с ней спал

Алиса цокнула языком и бросила меню на стол. И у метеоритов бывает чувство такта, но некоторые его напрочь лишены. Скрывать нам с Алисой было нечего, и ни в чём мы не были виновны. Если человек так яро настаивает, не унижаться же до лжи.

— Булат, — сказал я. — Мы познакомились вчера на вампирской тусе. Поговорили, выпили и решили трахаться как звери, пока на город не рухнет астероид. Так и поступили.
— И ты вот так мне об этом говоришь!
— Я трижды давал тебе шанс отказаться от этого вопроса. Ты им пренебрёг.
— Хочу убить тебя.
— Убив, отправишь меня на новый круг Сансары, избавив от страданий в этой инкарнации. Но самому тебе легче не станет. Резонное чувство вины, тяжкое раскаяние, уголовная ответственность — врагу не пожелаю. А ты мне даже не враг.
— К тому же, — сказала Алиса, — если убьёшь Веню, то и без того мизерный шанс, что мы с тобой будем вместе, нивелируется. Подумай.

И нажала на кнопку. С кухни раздался звук электрического разряда и вскрик.

— Ебать мой хуй! — возопил Булат. — Ну и речи у вас! Псевдоумные!

С нервной улыбкой возникла Талия.

— Салат из чукки, — сказала Алиса.
— Роллы с огурцом, — сказал я.
— Стакан водки, — сказал Булат, — и большой нож.
— Насколько большой — уточнила Талия.
— Он шутит, — сказала Алиса. — Это всё, спасибо.

За бронированным окном росла суета. Яму загораживали рифлёными жестяными листами. Алиса сказала:

— В поясе астероидов их свыше 300 000. Миллиарды лет они делят орбиту, почти не мешая друг другу. Раз собратья его вытеснили, и он прилетел сюда, тому должна быть веская причина. Как с тем, что убил динозавров.
— Думаешь, он их неслучайно убил

Алиса посмотрела на меня, как на дитя, и сказала:

— Динозавры возобладали над прочими формами жизни грубой силой и не позволили бы им развиваться, если бы не астероид — кнопка перезагрузки. Вселенная не даст грубой силе довлеть, так она устроена.
— А мы не грубая сила Мы тоже не оставляем другим шанса.
— У нас сознание другого уровня. Достаточно ли он высок — время покажет. Грохнись сюда Церера, в живых никого бы не осталось. Этот камешек — лишь предупреждение.
— От кого
— Сам знаешь.
— Ах. Ты. Дрянь.
— Я уверена, у человечества есть шанс.
— Откуда уверенность Мы насилуем экологию, выращиваем зверей, чтобы убивать их. Плодимся как кролики, получая деньги за деторождение. Убиваем ближних, когда большие дяди борются за территорию своих так называемых государств. Заслуживаем ли мы шанса
— Замечай хорошее! Культура зреет — медленно, но верно. Богачи жертвуют миллионы голодным детям. Есть общества защиты природы. Всё больше вегетарианцев. Люди хранят память об ужасах войн, чтобы не допустить новой. Люди танцуют, поют, рассказывают истории, учатся любить по-настоящему. Учения Христа и Будды живут, хотя и в несколько… измененном виде. И даже если мы не победим, будет новый шанс.
— Какой
— Церера всё перезагрузит.

Принесли еду и водку. Выпив последнюю, Булат изрёк:

— Вы двое ещё хуже Пруста.
— Я бы не сравнивал, — сказал я. — Но чем тебе Пруст не угодил
— Да хуета! Десять страниц осилил и бросил на хуй.
— А какой писатель тебе нравится

Булат подумал секунд пять и сказал:

— Толстой, — и добавил. — Ладно. Пора разобраться с этой ситуёвинкой.
— Нет никакой ситуёвинки, — сказала Алиса. — Я свободна, я сплю с кем хочу.
— Ненавижу, — сказал Булат.
— Кого Меня Веню Пруста
— Человечество. Надо поссать. А потом разберёмся с ситуёвинкой.

Булат удалился.

— Не сердись, — сказала Алиса. — Он лишь дитя.
— Давай лучше обсудим название этого бара, — сказал я. — Знаешь, что такое Лавразия
— Гондвана и Лавразия — две части сверхконтинента Пангеи.
— А что было до Пангеи
— Что
— Есть теория, что вначале был единственный континент Родиния, омываемый океаном Мировия. Затем он распался на два, а после на шесть континентов.
— Это же Вавилонская башня!
— Разделившая человечество ещё до его появления.
— Кажется, учёные. — Алиса кивнула за окно. — Идём!

Из автобусов выходили бородачи с рюкзаками. Я спросил:

— А Булат
— Можешь подождать его, а я пошла.
— Нет уж, я с тобой.

Мы вышли на улицу. Заграждение уже достроили и покрыли колючей проволокой.

— Похоже, метеор уже не потрогать, — расстроилась Алиса. — Это несправедливо! Я имею на это не меньше прав, чем учёные мужи!

И тут в одном из мужей я узнал своего однокашника с факультета геофизики.

— Равиль!

Мы обнялись, я расспросил его о годах, что мы не виделись, и поинтересовался:

— Что тут происходит
— Нечто важное. Может, обнаружим новые формы жизни или хотя бы элементы неземной химии.
— Да ну заливать!
— Всякое бывает. Однажды внутри астероида, упавшего в Подмосковье, мы нашли вещество, по химсоставу почти идентичное грибному крем-супу. А в Амуре выловили тело русалки…
— Можно нам потрогать метеор — перебила Алиса.
— Конечно, нет!
— Ну пожааалуйста!..

Поскольку я не сплю с женщинами, которым учёный может отказать дважды, через пять минут мы уже спускались в воронку. Мы с Равилем брели за оголтелой нашей в густом белом дыму, надев респираторы.

— Ты где её такую взял — спросил Рав.
— На вампирской тусе.
— Это антинаучно!
— Это ты у нас учёный. А я могу стерпеть антинаучность шикарной женщины. И вампир тут я. Алиса — жертва.
— Ты вампир Давно ли
— С тех пор, как из института вышибли. Приходится как-то выживать без высшего образования.

Мы с Равилем смеялись, учёные наверху готовили аппаратуру, Алиса спускалась всё глубже. Стало жарко.

— Рав, ты уверен, что он достаточно остыл, чтобы его трогать
— Он будет стыть ещё минимум сутки! Она сама вот-вот поймёт.

Но Алиса не понимала.

— Алиса! — крикнул я. — Уже не смешно! Идём назад! Ты и сырая вполне аппетитна!

Будто не слыша меня, она шла дальше. Я догнал её. Воздух тёк в лёгкие расплавленным оловом. Я схватил Алису за руку, но она выскользнула и метнулась вперёд. Совершив нечеловеческий прыжок, она двумя руками вцепилась в раскалённую породу. На секунду её тело засветилось таким ярким жёлто-зелёным светом, что все его изгибы стали видны сквозь одежду. Нейлоновый свитер прогорел, сплавился в липкую чёрную массу и стал стекать по её пробитым раскалёнными добела украшениями грудям и атлетичным мышцам пресса. Синтетическая юбка полыхнула и обнажила шикарные предельно напряжённые ноги. Алиса посмотрела на нас.

Наэлектризованные волосы парили вокруг зашедшегося эйфорическим безумием лица. Глазные яблоки затянула пелена мелких чёрных гексагонов. Она сорвала тлеющие остатки респиратора языком, ставшим заметно длиннее, чем ночью.

— Какой долгий был сон… — простонала она и засмеялась. — Я в сознании!

Алиса зверем кинулась на Равиля, повалила его на спину, скользнула языком ему в глотку, жадно и с наслаждением осушила его за какие-то секунды, вытащила пульсирующий язык из его обескровленных губ и миленько посмотрела на меня. Достигнув меня одним прыжком, она обхватила меня каменными мускулами ног и заломала мне руки за спину с такой легкостью, будто они у меня пластилиновые.

— Ни хуя себе, — только и сказал я, упав на землю.

Можете порицать меня за мат, но я бы, блять, послушал, что бы вы сказали на моём месте.

— Не бойся, я теперь сыта. — улыбнулась Алиса. — Займемся любовью. Каждый раз, когда я буду кончать, а с тобой я кончу далеко не единожды, будут рождаться 4 096 яйцеклеток. Когда ты кончишь, они расхватают все твои сперматозоиды и заставят оплодотворить себя. Питаясь энергией метеорита, они вызреют и обретут сознание вне моего чрева всего за 6 земных часов. Через неделю падёт бывшая Лавразия, а через 10 дней — весь мир! И всё благодаря тебе, красавчик.

Это был второй раз в моей жизни, когда я возненавидел себя за то, что у меня встал.

— Знаешь, Алиса…
— Зови меня Церера!
— Знаешь, Церера, боюсь, у нас с тобой нет будущего. И твой бывший, похоже, любит тебя. Может, вернёшься к нему Вы так похожи.
— Ну нет, — Церера провела языком по моей шее. — Он пропитан злобой. Во мне её ни капли. Злоба лишает сил.
— Ни капли злобы Ды ты выпила моего однокашника, словно ёбаный молочный коктейль!
— Я лишь следовала моей природе. И мои детишки беззлобно уничтожат человечество.

Церера чуть ослабила хватку и расстегнула мне ширинку.

— Не вернёшься к нему — сказал я.
— Он мне неинтересен.
— Я ещё раз настоятельно рекомендую тебе это сделать.
— Заткнись и трахни меня!
— Мне жаль. Сделал всё, что мог, — сказал я Булату, стоящему за спиной Цереры с огромным ножом для суши.
— Сдохни, ебливая космическая мразь! — заорал он, пронзая её горло. — Всю жизнь мне сломала! А я тебя любил!..

Церера скатилась с меня. Гексагоны в её глазах перебивались белым шумом. Булат отпрянул и закрыл лицо руками. К нам бежали учёные и полиция. Слышалось пение кришнаитов. Я застегнул ширинку и склонился над Церерой.

— Мне так нравилось на Земле, — выдавила она.
— Возможно, там, куда ты отправляешься, не хуже.
— Да. Но тело земной женщины — это нечто.
— Не спорю.

Церера провела руками по окровавленной груди и низу живота. Она попыталась ласкать себя, но уже не смогла и сказала:

— А я что-то знаю про тебя.
— Что же
— Никакой ты, на хуй, не Венедикт.

Я улыбнулся.

— Спасибо за эту историю.
— Напишешь очередной похабный рассказец, да
— Безусловно.
— Как назовёшь — на последнем издыхании спросила Церера.

А я ответил:

— «Звёздная грязь». #классика #луркопаб #lm

Ноябрь 2015
Из сборника

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий