Мама пришла домой с кучей бумаг. Анализы подтвердили, что я больна. Болезнь серьезная, но мама сказала, мы справимся.
Мой день рождения. Приходили родственники, вручали подарки, печально смотрели на меня, просили держаться. Мама прикрикнула, чтоб не пудрили мне мозги, и позвала всех к столу. Тему моей болезни больше не поднимали.
Вот и начался курс химиотерапии. Мне обрили голову. Я долго плакала. Мама показала фотку какой-то иностранной актрисы с ёжиком на голове и сказала, что сейчас так модно.
В палате лежат такие же дети, как и я. Их приходят навещать родители с заплаканными глазами и грустными лицами. Моя мама совсем другая. Она всегда приходит с улыбкой, приносит мне книжки и мою любимую клубнику. Где она её берёт осенью
Меня выписали из больницы. Мы с мамой решили прогуляться. За время моего лечения листья с деревьев успели облететь. Сыро, мрачно и холодно. Мне стало грустно. Мама заметила это и сказала, что как только я поправлюсь, мы поедем на море. Или полетим. Я никогда не летала на самолётах.
За день до нового года мама принесла домой небольшую елочку, и мы вместе нарядили её. Елочные игрушки раньше принадлежали бабушке. Мама рассказала мне о своём детстве. Как её отец приносил из леса большую ёлку, и как они всей семьей эту ёлку украшали… В какой-то момент мама замолчала, глядя на стеклянный шар в своей руке. А потом сказала, что у неё, кроме меня, никого не осталось, и попросила поправляться поскорее.
Я снова в больнице. У меня сильные боли. Лекарства помогают, но ненадолго. Спрашивала у медсестер, когда это закончится. Они ничего не говорят, только делают уколы, много уколов. Каждый день приходит мама. Подолгу сидит со мной, рассказывает истории из своего детства, читает вслух. В такие моменты мне кажется, что боль отступает.
Больно, очень больно. Кажется, ещё минута и боль разорвёт меня на части. Мама рядом со мной. Появляется доктор и уводит её к себе в кабинет. Становится страшно и одиноко. Похоже, домой я попаду не скоро. Хочется плакать. Мама возвращается, берёт меня за руку и говорит, что я иду на поправку. Сквозь слёзы и боль я улыбаюсь.
Снова проснулась ночью. Когда обезболивающие перестают действовать, снотворное не помогает. Через неприкрытую дверь слышу разговор медсестры и санитарки:
— …А мать этой неоперабельной из первой палаты какая-то странная. Вышла от Третьякова, когда он ей всё сказал, и лыбится. Как будто счастье на неё свалилось.
— Да нет, тёть Кать, вы неправы. Скорее всего, это у неё такая защитная реакция. Нам преподаватели рассказывали…
Валентин Николаевич Третьяков сидел на кушетке у входа в отделение. Вот она и пришла. Красивая женщина с усталым лицом и паутинкой ранних морщинок. Женщина, которая полгода назад, узнав диагноз дочери, поклялась бороться за своего ребёнка до последнего. Врач резко выдохнул и поднялся ей навстречу.
— Мария… Мне очень жаль. Ваша дочь скончалась сегодня утром. В пять тринадцать.
Она закрыла лицо руками, опустилась на пол и первый раз за шесть месяцев заплакала.
©А_Где_Шампусик
