Ей тридцать два, у нее двое детей от разных отцов и ноль алиментов, она работает уборщицей в столовой.

Ему пятьдесят девять. Он Главный инженер. Он лысый.
Он был в местной командировке на смежном заводе, зашел пообедать, она мыла столик, он шел с подносом, она закричала на него:
— Куда лезете! Видите, еще не вытерла.
Он усмехнулся. Когда она мокрой тряпкой промакивала пролитый гороховый суп на столешнице, он положил свою покрытую седыми волосами руку на ее руку с тряпкой. Она оглянулась на него. Он сказал:
— В семь заканчиваешь Я приду после работы.
В семь часов он вышел с завода, перешел через дорогу и подошел к дверям столовой. Она выходила, в каждой руке по авоське с продуктами. Он взял авоську из правой руки и подставил ей локоть колечком. Она взяла. Они шли по улице. В той же руке колечком он нес желтый портфель из свиной кожи.
Он ей сказал, что у него жена, что прожили они тридцать пять лет, что дети выросли и дома пусто. Что в сердце его были ночь и холод, но сегодня оно начало таять. Что он думал, что он старик, но сегодня воздух снова наполнил его легкие.
Они дошли до Львиного мостика. Он встал посередине, зажал портфель между ног, и запел куплеты Тореадора. На следующий день он принес ей двадцать семь белых роз:
— Это столько, сколько лет между тобой и мной, — и повел ее в ресторан «Кавказский».
Через день они пошли в Мариинку на «Трубадура», в воскресение – в Русский музей, через месяц сделал предложение.
Он разводится с женой. Они чужие люди. И в этом нет ничьей вины.
Квартиру он оставит жене. Но у нее с детьми есть маленькая квартирка в старом фонде. Там две комнаты сугубо смежные, надо что-то пока придумать, как разместиться. Потом все устроится, он же Главный инженер. И вообще, скоро лето, он возьмет ведомственную дачу, она будет там жить с детьми, а он будет приезжать вечерами, а в августе поедем все вместе в Крым. А главное, ей нужно уволиться из столовой, и вообще ей больше не нужно работать.
Он пришел к ней, принес подарки детям: девочке огромного плюшевого пса, мальчику – набор «Юный химик».
Она наливала ему борщ. Он рассказывал детям анекдоты про пьяниц. Они все двигали мебель.
Детей положили в проходную комнату, в отдельной – сделали им спальню.
Он пошел, развелся. Имущество не делил, оставил все. Подали заявление.
От него отказались все: старенькая, чуть живая мать, две сестры, его взрослые дети, все старые друзья, даже друзья детства, все встали на сторону его первой жены. Свидетелем на свадьбе он попросил быть своего заместителя.
Перед свадьбой купил ей платье, шведские лакированные туфли. Сапоги. Шерстяной костюм. Детям купил все, что она попросила. Шубку она хотела из кролика, но он купил каракуль.
Притащили все это к ней домой. Он сел в пальто, оглядел их и сказал:
— Вы – это теперь все, что у меня есть.
Она перед свадьбой собрала девчонок. Они важно хвалили ее, говорили:
— Детей поднимешь.
Пили белое кислое вино «Вазисубани».
Когда напились, она сказала, подперев голову:
— Он хороший. Добрый. Но я как представлю, что вот я захожу, девочки, а на нем полосатая фланелевая пижама…
— Дура ты, — кричали девчонки, — тебе любая позавидует.
В пятницу после обеда они расписались в районном ЗАГСе. Праздновали в «Метрополе». Был только его заместитель с женой и Валька, ее школьная подруга. Когда музыка заиграла, он повел танцевать ее, а заместителя утащила танцевать Валька. Жена заместителя, вся красная, сидела за столом, из высокого шиньона у нее торчали шпильки.
На покрытом ковром полу, когда он вел ее в танце, у нее все время подкашивался каблук.
Потом пришли домой, он с одним портфелем, жена все его вещи вынесла на помойку. Дети смотрели телевизор. Он подошел, выключил. Сказал:
— А теперь пора спать.
Она покраснела и громким стыдливым шепотом разослала их умываться. Когда подошла, поцеловала их перед сном, прошла через комнату, остановилась на пороге, помолчала и толкнула дверь. Вошла.
Он сидел на кровати в полосатой фланелевой пижаме. Лысый. На краю головы седые волосы.
— Я, наверное, резок был с детьми Прости, но я нетерпелив, как мальчишка, — он встал, помолчал и посмотрел на нее, — Я смешон
Она посмотрела на него, склонив голову набок. А потом запустила руки в волосы, раскидала их по плечам и замотала головой:
— Нет… Совсем нет…
Он сказал:
— Больше всего на свете мне хочется сделать тебя счастливой.
Она подошла к двери, которая вела к детям, и закрыла ее плотней.