Неприглядная сторона золотого века русского дворянства: грабеж, произвол и унижения крестьянства в XVIII веке:
Во второй четверти XVIII века в России появляется и начинает постепенно развиваться капиталистический уклад. К тому же, сложился и расширился всероссийский национальный рынок. Все это привело к усилению феодальной эксплуатации и обострению классовой борьбы. Помещики, ничего не меня в социальной структуре своих владений, стремились к увеличению дохода, и найти новые источники обогащения. Но все это, в итоге, сводилось к усилению эксплуатации. В. И. Ленин писал: «условием и следствием описываемой системы хозяйства было крайне низкое и рутинное состояние техники, ибо ведение хозяйства было в руках мелких крестьян, задавленных нуждой, приниженных личной зависимостью и умственной темнотой». Росли и запросы, и потребности дворянства: богатая и «модная» жизнь в Петербурге стоила недешево. Нужны были деньги. И деньги эти брали с крестьянства.
Источники середины и начала второй половины XVIII столетия рисуют мрачную картину чудовищного бесправия, произвола, забитости, безудержной эксплуатации и нищеты крестьян. Они работали на барщине 3-4 дня в неделю, а иногда и все 6 дней и им, для обработки собственного небольшого клочка земли, оставались ночи и только праздничные дни.
Урезались и права крестьянства: некоторые указы 20-40х годов XVIII века существенно ограничил хозяйственную инициативу, ограничил права передвижения без «паспортов» (покормежных писем), выданных помещиками, запретил им торговать в портах, заводить фабрики, вырабатывать промышленные товары. Все делалось для того, чтобы ограничить «безуказную» мелкую промышленность. К тому же, указом от 25 ноября 1741 году крестьяне фактически оказались лишенными гражданских прав: их перестали приводить к присяге, полагая вполне достаточной присягу, которую приносят за них их господа помещики. Специальные указы Петра III и Екатерины II разрешили помещикам ссылать своих крестьян на поселение, каторгу и запрещали им жаловаться на хозяев.
С крестьянами обращались просто как с собственностью: дарили, продавали, покупали, проигрывали в карты, меняли на дорогих собак, даже на курительные трубки, крестьянок отправляли в крепостные гаремы, их морили на барщине, истязали на конюшнях, разделяли семьи. Знаменитая «Салтычиха» (Дарья Салтыкова), замучившая собственноручно 40 человек, была, увы, не редким исключением из правил.
Энгельс отмечал непрерывный рост крепостничества в России, «пока Екатерина не сделала этого угнетения полным и не завершила законодательства. Но это законодательство позволяло помещикам все более притеснять крестьян, так что гнет все более и более усиливался». Крепостное право в XVIII веке, по утверждению историка Мавродина, ничем не отличалось от рабства.
Да, голодали не все, не все бедствовали. Бывали и «первостатейные», «прожиточные» крестьяне, которые «между мужиками богачами могут почесться» и «богаче многих дворян». У них было много скота, возможность арендовать землю, нанимать работников, торговать. Но даже их крепостное право душило и связывало им руки, ограничивало всякую их хозяйственную инициативу.
В не лучшем положении были и крестьяне духовных феодалов. Последние опасались секуляризации, а потому пытались взять с крестьян по максимуму. Дворцовые крестьяне, хоть работали и платили меньше, чем помещичьи, но тоже бедствовали натуральный оброк заменялся денежным, а это приводило к усилению эксплуатации.
Были и государственные крестьяне. Менее ограниченные формально, большинство же из них были приписаны к заводам: казенным и частным.
На предприятиях трудился и наемный люд, в подавляющем большинстве случаев крепостные крестьяне, отпущенные барином на оброк, и очень немногочисленные свободные наемные работники. В. И. Ленин подчеркивал, что «крепостное право служило основой высшего процветания Урала». Приписанные к заводам Урала крестьяне трудились на предприятии от 70 до 160 дней в году и более, отрабатывая за больных и престарелых. Жизнь и работа на заводах была настоящим адом: предприниматели заставляли крестьян отвечать за инструменты, покупать продукты по завышенным ценам в заводских лавках, подвергали многочисленным наказаниям, рабочий день летом доходил до 15 часов. Условия труда тоже были отвратительными: холодные, грязные, полутемные помещения, страшная жара в литейных и кузницах, сквозняки и угар.
Нелегко приходилось и «ясачным» трудовым людям нерусских народностей. У мордовских, марийских, удмуртских, чувашских и татарских крестьян помещики, заводчики и монастыри отбирали земли и угодья, леса и покосы. Многих из них приписали к заводам, к Казанскому адмиралтейству, где они трудились плечом к плечу со своими русскими социальными собратьями. На их плечи ложились многочисленные повинности: строительная, подводная, постойная, охрана, рубка корабельного леса, подушная подать, рекрутская повинность. Все это сопровождалось многочисленными перегибами на местах: поборы, взяточничество и беззаконие еще более ухудшали положение населения. Ко всему прочему, православная церковь притесняла мусульман.
В таких условиях жило трудовое население России, и они не могли не толкать его на классовую борьбу. Легальным способом улучшить свое положение крестьянство не могло. Крестьянские выступления и крестьянская война Пугачева стала логическим продолжением политики помещиков в XVIII веке.
