Это был самый большой бункер в России. Находился он в Сибири. Сюда попали только лучшие из лучших, здесь были инженеры и учёные, а также охрана имеющая неплохое вооружение.

Мне, когда нас эвакуировали, было 10 лет, нас с отцом забрали на вертолете.

Отец разбудил меня, ни сказав ни слова. Пока я одевался, по новостям диктор громко говорил о потерях нашей армии.
На часах было только 6 утра, когда мы вышли во двор.

Я всегда думал, что знаю его… Мне казалось, что он очень добрый и честный человек.
Он никогда не ругал меня за плохие оценки, никогда не приходил домой пьяный, как отцы моих одноклассников, всегда вовремя забирал меня из школы и часто ходил со мной гулять. Я любил его…

Лопасти вертолета очень сильно шумели, и как я не старался уснуть, у меня не получалось.
Первое, что я увидел после приземления, были большие металические двери, тогда ещё открытые. Отец достал рацию и спросил:
— Бункер готов
— Так точно! — ответил ему голос молодого солдата.
— Тогда начинайте впускать людей.
— А что делать с теми кого нет в списке
— Оставить за дверьми, — сказал он сухо.
— Даже детей — сказал солдат с дрожью в голосе.
— Да.
Когда мы вошли в лифт, я спросил папу:
— Почему детям нельзя в том бункер
— Места всем не хватит.
— Почему тогда мне можно
— Молчи! — рявкнул он на меня.

Мама ушла от нас когда мне было 7…
Она отвела меня в школу, а когда я пришёл, встретил только папу, который был очень зол на кого-то, в комнате был бардак: везде битая посуда, стол стоял совсем в другом месте нежели обычно. Он судорожно вертел в руках осколок от тарелки, затем обернулся, посмотрел на меня безумным взглядом и сказал ужасно страшным голосом:
«Она больше не вернётся. Никогда!»
Позже помнится, как он выбрасывал пакеты с её одеждой и разными вещами.
На столе ещё два дня стоял мой любимый салат, который, кажется, не успела доделать мама…

Первые две недели жизни в бункере показались мне веселыми. Разные профессоры рассказывали мне из чего состоит солнце и как появилась земля.

Всегда, проходя мимо комнаты 134, я ощущал на себе холодный, полный ненависти взгляд одинокого мужчины. Он редко разговаривал с другими, редко ел, и никогда не появлялся на собраниях.
В один обыкновенный день я шёл в столовую и увидел большую толпу около комнаты 134. Людей было так много, что они, казалось, заполонили весь коридор.
Я остановился и спросил первого попавшегося солдата:
— Здравствуйте, а почему тут так много людей столпилось
— Мне по чем знать — ответил он и стал пробираться через толпу, держа автомат над головой.
Я пытался протискиваться следом за ним, как баржа идёт вслед за буксиром по водяной глади. Когда мы практически вошли в комнату, солдат резко остановился в дверном проеме, тяжело вздохнул, отвёл взгляд в пол и сделал шаг в комнату…

Часто взрослые в бункере разговаривали о том, какой их ожидает мир после того, как они выйдут из убежища. Некоторые предполагали, что их там ждёт безжизненная пустыня, иные говорили, что мир сможет восстановится после ядерной зимы. На мой вопрос: «Смогу ли я вернуться домой», никто не отвечал, а я на них за это обижался.

В комнате было два трупа, один висел на веревке привязанной к трубе, а второй, кажется это был солдат, лежал на окровавленном полу. На стене было написано кровью: «Она бы хотела жить».

От страха я потерял сознание.
Очнулся в коридоре, отец нёс меня на руках в нашу комнату.
Следующие два дня были очень скучные, так как папа запретил мне выходить из комнаты. Я все время пытался понять, что там произошло, но мой детский мозг кажется не мог осмыслить это.

После жизнь потихоньку начала налаживаться, учёные и инженеры проектировали лагерь, который нам предстоит построить, когда мы выйдем наружу. Каждый был занят делом, у всех была работа. Время летело очень быстро и день за днём приближалась зима.

Я любил первый снег, не тот который сразу тает только касаясь земли, а тот который ложится на землю, жухлую траву, крыши, машины, и даже на мою куртку белыми пушистыми, хоть и обжигающими, но такими завораживающими и зачаровывающими хлопьями Часто с мамой мы лепили снеговиков, а с папой играли в снежки. Как бы я хотел выйти наружу и увидеть это белое чистое одеяло земли! Земля как бы укрывается им на время зимы, как я укрываюсь ночью, чтобы не замерзнуть.

Прошло уже пол года, с того как мы вошли во врата нашего ковчега. Люди по прежнему были заняты делом и никто даже не мог подумать, что занимается проектом, которому не суждено воплотиться в жизнь…

Этот вечер я запомнил навсегда…
Сигнал к отбою прозвенел, все начали расходятся. Дождавшись отца около столовой, я отправился вместе с ним в комнату. Мы прошли по коридору в жилую зону, но почему-то, люди шли нам навстречу, а не в жилое крыло. Он отдал пару приказов по рации и неожиданно спросил меня:
— Сможешь дойти сам
— Конечно!
Пройдя по коридору ещё метров 20, я достал ключ, повернул его один раз в замочной скважине, затем сделал ещё пол оборота, когда услышал крики и выстрелы.

Я оставил ключ в двери и сделал пару шагов вперёд по коридору. Крики становились все громче, выстрелы слышались чаще, когда я увидел, что по коридору ползёт раненый человек. Кровавый след, который тянулся за его телом вдоль коридора, скрывался за углом. Увидев меня он сказал тем предсмертно хрипящим голосом: «Я бы все отдал, чтобы увидеть небо ещё раз…» Его голова упала на пол, а челюсть перестала двигаться.
Я ужасно испугался, но продолжил идти вперёд. За углом лежала ещё пара трупов с огнестрельными ранениями. Закрыв глаза, чтобы ничего не видеть я продолжал двигаться вперёд.

Каждый житель убежища, кроме нашего героя знал, что сегодня будет собрание после сигнала к отбою. Некоторые предполагали, что сообщат дату открытия главного входа, дату, когда цивилизация вновь сможет возродится и лишь охрана знала, что ядерная зима сменится ядерной весной не через год, как предполагалось, а только через 10 лет. Мало кто задумался, что ядерные ракеты, выпущенные США, ударят не только по крупным городам, но и по атомным электростанциям.
Запасов еды хватало чтобы прокормить 500 человек на 400 дней, но не на 10 лет…

Я подходил к самому большому залу, в помещении стоял полумрак, а на полу были сотни тел…

Как только зал наполнился, пара солдат при полном вооружении перегородила выход, приведя автоматы в автоматический режим стрельбы, что к сожалению заметили немногие. Первым делом глава охраны произнёс речь, в которой он затронул героизм и мужество нашей нации. Он резко прервал речь, подняв правую руку вверх, опустил её наотмашь, выхватил пистолет из кобуры и начал стрелять в толпу обезумевших от страха, не в чем невиновных граждан той страны, которую он только что восхвалял.

На полу лежали не только простые жители убежища, но и солдаты. Я испугался, что папу могли ранить и принялся его искать, переступая через, ещё тёплые, но начинающие остывать тела известных физиков, биологов, инженеров, плотников.
Никто не стонал, не просил о помощи. Было так тихо, как никогда. Я увидел пистолет около груды тел.

Отец показывал мне устройство пистолета, рассказывал о том как подготовить его к стрельбе, но никогда, никогда не учил стрелять.

Я поднял пистолет. Кровь капала со ствола. Вытерев пистолет о футболку, я проверил сколько пуль в обойме. Две. Хватит ли мне их, чтобы защититься от этих извергов, которые убили всех этих людей В дверях появилось два силуэта. Я спрятался в дальнем темном углу. Они зашли и оглядели все тела.
— Будем проверять каждого — спросил тот, что был пониже ростом.
— Приказ был найти тех ублюдков. — сказал второй и достал зажигалку.
Они закурили и вышли из зала.
Я, немного обождав, прошёл к выходу и повернул в сторону комнат. Добежав до поворота, я услышал чей-то голос. Говорил мой отец и один из охраны.
— Почему ты не стрелял Ты хочешь чтобы умерли все — сказал мой отец тем безумным голосом, который я запомнил навсегда.
— Я, я, я… — начал заикаясь солдат, — Я бы не смог вынести этого. ПОЧЕМУ ДОЛЖНЫ ВЫЖИТЬ МЫ, А НЕ ОНИ — кричал он на весь коридор.
— Всегда выживает сильнейший, а слабый идёт на корм. — сказал он и выстрелил.
Я остался за стеной и не знал, что мне делать, ноги подкашивались. Мне было невозможно поверить, что он это сделал. Пистолет был за пазухой, я снял его с предохранителя и убрал руку за спину. Выйдя из-за угла я спросил у него, кто убил тех людей в главном зале. Помолчав немного, папа наклонился ко мне, встал на колено и сказал:
«Это все для нашего блага.»
Я выстрелил.
Пуля прошла навылет через плечо. Он выхватил у меня пистолет,оттолкнул от себя и сказал совершенно спокойно:
«Ты такой же, как и твоя мать.»
Эхо от выстрела громко раздалось по всем коридорам убежища. Бездыханное тело, 11 летнего мальчика упало на кровавый кафель.
С ним умерла и надежда на светлое будущее. #паста #луркопаб #lm