Яркий свет настольной лампы, направленный на лицо, не заставил его зажмуриться или как-то отпрянуть.

— Не поможет. Я и так уже почти ничего не вижу, так что слепить меня бесполезно.
Скрежет пластиковой подставки, и лампа снова освещает документы на столе.
— Да и зачем все эти прелюдии Я же сразу сказал, что это я их всех убил.
— Меня интересует, как, почему, и кто ты, блять, такой! — рявкнул я, ударив кулаком по столу.

Сидящий напротив меня человек даже не шелохнулся. Сквозь спутанные волосы на лице я увидел какое-то подобие ухмылки, ради которого он напряг свои разорванные в клочья губы.

— А где хороший полицейский Плохого я вижу. Хотя, мальчик-плохиш из тебя никудышный. — с хрипотцой сказал он, после чего зашёлся хохотом, больше похожим на бульканье кипящего чайника, в котором плавают осколки металла.
— Либо ты сейчас же начнёшь всё рассказывать про убийства, либо ты пожалеешь о том, что на свет родился. — прошипел я сквозь зубы, сжимая кулаки. Он внушал мне какую-то странную смесь ненависти и страха. Ненависть, полагаю, была вызвана теми убийствами, в которых его обвиняли. А страх… Пожалуй, он был из-за спокойного поведения подозреваемого, хотя из его ран ещё несколько часов назад текла кровь.
— Хе-хе-хе. — опять прозвучал противный хриплый смешок. — Ну, слушай. Только давай потом без обид, что я сломал твою нежную, как задницу младенца, психику, идёт
Я сел на стул и пододвинулся ближе.

* * *

Ублюдок. Мразь. Неудачник. Лжец. Девственник. И ещё около тридцати оскорблений, которые я регулярно слышу в свой адрес.

Так уже сложилось, что с самой юности я был похож на Маяковского, Есенина и других творческих личностей, которые прожигали свою жизнь в кабаках, чужих постелях и бутылках вина.

Ах, да, единственное различие между нами — я не творческая личность. Не заладилось у меня ни с музыкой, ни с живописью, ни с литературой. Хотя, надо отдать должное — родители дали мне хорошее образование, прежде чем отправиться на тот свет,

Эх, папаша, видел бы ты, в кого превратился твой сын, которого ты хотел видеть светилом науки в каком-нибудь Гарварде. Правда, я сейчас был в Оксфорде. Но не в том, из которого выходят скучные зануды-учёные, а в дешёвом баре, расположенном в самом центре города. Мой любимый бар.

Дешёвая выпивка. Бармен, который всегда нальет мне в долг, если я опять уволился или меня выгнали с работы. Тёплый приглушенный свет, тёмные углы мягкими диванами, на которых успел полежать весь сброд этого города.

А сброд здесь бывает разный. Однажды видел какого-то психа, который кричал что-то про касания, рассказывал какие-то истории бармену, не снимая при этом чёрных перчаток. Бармену это надоело, и он вызвал бригаду санитаров. Больше я того парня не видел. Жаль, конечно, он когда-то устроил здесь неплохой мордобой, как мне говорили.

— Хули развалился, мудень — рявкнул один из парней, проходя к барной стойке и «случайно» зацепив меня, из-за чего я сбросил кружку с пивом.
— А ты чего у нас такой широкий — с улыбкой отвечаю я, глядя на то, как парень пытается показать себя храбрым и дерзким.

Тем временем, боковым взглядом я замечаю движение в стороне. Стайка таких же парней и пёстро разодетых девиц с интересом уставились на меня и дерзкого парнишку, ожидая, что же будет дальше.

— Слышь, ты хочешь это обсудить — продолжает агрессивно наступать парень, выпятив грудь вперёд и вопросительно раскинув руки в стороны.
— А что здесь обсуждать Такой же жирный, как и твоя мамаша. — довольно сказал я, после чего спокойно отпил из оставшейся на стойке кружки.

Секунда на осознание парнем сказанного мной показалась мне бесконечно долгой.

Вторая, во время которой он замахивался, растянулась на минуту.

А третья пронеслась мгновенно.

Уклониться в сторону.

Захватить руку и заломать её.

Притянуть к себе рывком.

Три раза ударить противника лицом о барную стойку, после чего врезать под коленную чашечку и закончить это ударом по виску наотмашь.

В чём я преуспел за свои двадцать лет, так это в драках. А вот в предугадывании их хода я был явно плох.

За спиной послышался электрический треск, после чего мою шею как будто разорвали тысячи маленьких искр. Последнее, что я видел — девица с шокером в руке.

А первым, что я увидел, когда очнулся, был этот самый задиристый парень. Ну и досталось же ему после барной стойки, право слово! Смазливая мордашка теперь больше походила на кусок мяса с ближайшего рынка.

— Что, гнида, не ожидал, да! — начал кричать он, наклонившись ко мне.
Попытка ударить его не увенчалась успехом: связаны руки и ноги. Особенно не радовал тот факт, что я находился на краю этажа какой-то незавершённой стройки.
— Да, как-то не ожидал, что та штучка такая горячая и способна так меня завести. — попытался отшутиться я, хотя это было явно излишне в моём положении.

Сильный удар в лицо подтвердил мою мысль.

— Запомни последнее в этой жизни, крыса — Николсоны никогда ничего не прощают, понял — продолжал кричать парень, схватив меня за волосы и отогнув голову назад.
— Так… ты… Николсон… у нас — с трудом произнёс я, безуспешно пытаясь пересилить его руку.
— А тебе-то что с этого Ты теперь мертвец, мудила. Удачи на том свете, сучара! — рассмеявшись, крикнул он, после чего резко ударил меня в грудь ногой.

Я не успел даже понять произошедшего.

Раньше мне почти не приходило в голову смотреть на небо. Но тогда, когда я упал с седьмого этажа на груду осколков бетонных блоков и напоролся спиной на арматуру, мне не оставалось ничего другого.

Тёмно-синее небо. Млечный путь, едва видневшийся на нём. И звёзды, яркие, как никогда прежде.

* * *

— Что ты мне тут заливаешь! — крикнул я, опять вскочив с места. — Какая к чёрту арматура Какой седьмой этаж Ты пятнадцать человек на тот свет отправил и хочешь сказать, что сделал это с такими травмами
— Ш-ш-ш-ш, спокойно, мистер Дайте-я-покричу-погромче. — сказал он. — Ах, кстати, прошу простить мой моветон, но я не представился. Дэвид Григсон. Проживал на 5-ой авеню, дом 11, квартира 31.

Я стоял и ошалело смотрел на него. Похоже, что никому до сих пор в голову даже не приходило спросить имя подозреваемого. Записав данные в бланке, я опять сел на стул и придвинулся к столу.

— Мистер Григсон… — начал было я, пытаясь следовать инструкциям и протоколу, про которые до этого даже не мог вспомнить.
— Можно просто Дэвид. — ответил преступник, улыбаясь своим уродливым ртом.

Только сейчас я заметил, что его лицо больше было похоже на кошмарный сон какого-то художника-сюрреалиста, который пересмотрел второсортных фильмов ужасов. Блеклые глаза, как у слепого, разорванные губы, порванная ноздря, множество глубоких порезов на скулах.
И всё это на бледно-синей коже.
— Ты же понимаешь, что никто тебе не поверит, люди не выживают после таких ранений.
В ответ на мои слова, Дэвид раздвинул края куртки, и моему взгляду предстала окровавленная и грязная футболка с дырой прямо посередине, которую окаймляло пятно крови.
— Блять. — прошептал я.
— И я о том же. — усмехнулся Григсон, опуская края куртки обратно.

* * *

Думаю, не стоит объяснять, каким образом я слез с арматуры. А вот что я хотел бы объяснить, так это то, почему не отправился на тот свет после такого неудачного приземления. Только вот объяснить это я не могу никак.

Шатаясь и оставляя за собой кровавые следы, я, попытался зажать рану рукой, но вскрикнул от боли, которая отозвалась яркой вспышкой в моей голове.
Из запястья, безобразно торча, виднелась переломанная кость.

Сцепив зубы, я старался не обращать внимание на то, что сейчас представлял собой живую мечту травматолога-патологоанатома, и двинулся дальше.

Найти.

Найти любой магазин, заправку, что угодно.

К моему несчастью, стройка находилась в каком-то старом квартале с однообразными серыми домами, в окнах которых иногда виднелся свет.

— Эй! Эй, кто-ни… — попытался было крикнуть я, но тут же подавился струйкой крови, текущей изо рта.

Найти людей. Там мне помогут.

Ковыляя по асфальту, я добрался до освещённой улицы и увидел вдалеке какое-то кафе, из которого на улицу лился яркий свет. Шатаясь, как пьяный, я всё же смог дойти до него и открыть дверь.

Легкий звон колокольчика на двери оповестил работников о том, что у них поздний посетитель.

— Простите, но мы скоро закры… — начала было девушка, вышедшая из подсобного помещения, но тут же закричала. — Охрана! Охрана!

Я стоял и не мог понять, что происходит. Спустя пару секунд, из той же подсобки, на ходу застегивая брюки, выскочил здоровенный амбал.
— Вали отсюда, бомжара, пока полицию не вызвал! — кричал он, постепенно приближаясь ко мне.
— Послушайте, мне нуж… гхре-гльхе… мне нужна помощь, я ранен. — попытался успокоить я охранника.
— Вали отсюда подальше. — продолжал он, отталкивая меня назад.
— Убей.

* * *

— Что-что — переспросил я.
— Убей. Понимаешь ли, босс, в моей голове прозвучал голос. Прямо как у Мамфорда, приятный такой, низкий и мягкий. — Дэвид начал как-то блаженно улыбаться и смотреть куда-то мимо меня.
— Если Вы попытаетесь нам показать, что вы душевнобольной, то мы позовём психиатров, чтобы они это выяснили. — прервал его я.
— Душевнобольной — Дэвид поморщился, пытаясь понять. — А, в смысле, что псих. Да, есть маленько, но обойдемся без психиатров. Не люблю я, когда в моей голове кто-то копается.
— Продолжайте, Вы остановились на кафетерии «Белый мак», что было дальше
— Дальше — Дэвид явно призадумался.

* * *

А дальше трудно что-либо вспомнить наверняка. Помню хруст кадыка охранника и то, как я разбил ему бутылку, схваченную со столика, о голову, а затем осколком перерезал горло.

Помню то, как громко кричала кассирша. Я просил её заткнуться, но она продолжала орать, как полоумная. А потом она затихла, когда я свернул ей шею.
Знаешь, пожалуй, именно тогда всё и пошло как-то не так. Хруст её шеи стал чем-то вроде хруста соломинки, за которую я мог ухватиться и выбраться.
Но, когда она упала на пол, голос затих. Те мгновения, когда я занимался охранником и кассиршей, он кричал одно и то же в моей голове. Убей, убей, убей их! Впрочем, мне даже нравилось, странно признавать это.

А после этого я случайно увидел себя в отражении витрины, когда выходил из кафетерия.

Разбитое лицо, губы, которые как будто мясорубкой покромсало, порванная футболка, вся в крови. Не только моей крови, стоит заметить.

* * *

— Это были первые два убийства. Я не хочу разбираться, за что ты их на самом деле убил, мне твои россказни про голоса в голове не кажутся слишком правдоподобными. Как ты попал в клуб
— Босс, а ты разве не слышишь этот голос прямо сейчас — Дэвид перегнулся через стол, насколько это позволяли цепи на его руках, и быстро зашептал. — Даже сейчас этот голос шепчет, чтобы я убил тебя. Вскрыл тебе глотку, свернул шею…
— Сядь на место, Григсон, пока я конвой не вызвал. — холодно ответил я, держа руку на кобуре. От этого психа можно было ожидать всего.
—… пулю в лоб, размозжил твою голову о стену. Он хочет этого. Я хочу этого. А ты…

Не выдерживая этот мерзкий шёпот, я резко схватил Дэвида за волосы и со всей силы ударил головой о стол. Плевать на инструкции, всё равно увольняться скоро буду, достало это всё.Каждый чёртов день я вижу такое дерьмо, о котором никогда никого не просил.

— Если не заткнёшься и не вернёшься к разговору, то я тебя изобью до полусмерти, а потом отправлю в карцер. Усёк! — рявкнул я, указывая пальцем на дверь.
— Да понял я, понял, не горячись, сладкий. — прошипел Григсон, изображая улыбку.

* * *

Через пару часов я был у одного ночного клуба, в котором развлекалась элитная, как они сами себя считали, молодёжь города. «Николсон-хаус». Двухэтажный клуб с кучей неоновых вывесок, музыкой, которую было слышно даже на улице, и, как вишенка на торте, иногда выходящие покурить парни и девушки, изрядно подвыпившие.

Стоило мне только подойти к клубу, как в голове раздалось уже привычное:
— Убей.

И я не стал сопротивляться.

Прекрасно было понятно, что тот ублюдок Николсон где-то здесь, отдыхает со своими дружками. Уже представляя, как буду его добивать, я подошёл ко входу в клуб, но не успел даже открыть дверь, как оттуда, вместе с запахом каких-то приторно-сладких духов вышла девица с бутылкой в руке.

— Эй, красавчик, ты откуда — спросила она, остановившись рядом и пытаясь устоять на ногах. — Мы раньше нигде не виделись

Похоже, что мой внешний вид она не могла оценить из-за выпитого ею алкоголя. А вот я оценил тот удар, который она нанесла мне шокером в баре.

Спустя минуту, перешагнув через бездыханное тело, я вошёл в клуб.

Убей их.

Убей их всех.

Бутылкой по голове, осколком по горлу.

Столовый нож в глотку парню, который попытался меня схватить сзади.

Удар девки о стену виском, после которого она сползла, оставляя кровавую полосу.

Кто-то кричит, кто-то пытается вызвать полицию.

А через несколько минут всё стихло. Всё, кроме этого ублюдка Николсона, который лежал передо мной и плакал, глядя на то, как я выдёргивал кий из глазницы какого-то бугая.

— П-п-п-ожалуйста, не убивай меня. — мямлил он, пытаясь отползти назад.
— Убей. — отчетливо прозвучал голос в моей голове.
— Прошу, не надо, я заплачу тебе, что угодно, только не убивай меня! — начал было вопить он. Но голос был куда убедительней.
— Убей. — повторил голос.

И я убил.

* * *

— Ты же понимаешь, что за массовое убийство тебе светит пожизненное Но с учётом того, как ты убил, в тюрьме ты проживёшь не долго. В любом случае, не завидую я тебе. — сказал я, отложив в сторону ручку и закрыв папку с протоколом допроса.
— Не завидуешь Ты просто не понимаешь, насколько я был счастлив. Тебе же рассказывали, как я смеялся, когда отряд ваших цепных псов, именуемых спецназом, ворвался в клуб

Действительно. Сразу после захвата несколько бойцов обратились к психологу, потому как увиденные картины произвели на них неизгладимое впечатление.

— Ты сумасшедший. Поздравляю, тебе удалось это доказать. — сказал я, вставая из-за стола.
Когда дверь за мной почти закрылась, я услышал, как Дэвид крикнул:
— А ведь вы сами с радостью меня убили бы! — прокричал он, после чего залился хохотом, который прервала закрывшаяся дверь.
— Офицер Салливан — ко мне подошёл один из психиатров, которые осматривали Григсона.
— В чем дело, док — безрадостно ответил я, наблюдая через стекло за тем, как Дэвид сидит в камере и хохочет.
— Вы же понимаете, что суд назначит ему не тюрьму, а сумасшедший дом, из которого у него будет возможность выйти, пусть и через много лет
— Не сыпьте соль на рану. — отмахнулся я от доктора.
Внезапно, Григсон перестал смеяться и уставился прямо перед собой, после чего как-то дёрнулся и упал лицом на стол.

— Хотите ему помочь — с интересом спросил доктор.
— Нет. — отрезал я, наблюдая за тем, как под головой Дэвида растекалась лужица крови изо рта.
— Убей.
— Что — спросил я у доктора.
— Простите — переспросил тот.
— Вы что-то сказали
— Нет. С вами всё в порядке, офицер
— Да-да, всё в норме. Похоже, просто переутомился. — попытался быстро закончить я разговор. — Знаете, пожалуй, к чёрту это всё, поеду-ка я лучше домой. До встречи, док.

После чего быстро зашагал в сторону выхода из участка.

Убей.

Блять. Господи, лишь бы это было обычной усталостью и перевозбуждением.

Стоило мне выйти из блока допросов, как в голове отбойным молотком зазвучало одно и то же.

Убей.

Убей их.

Я, покрываясь испариной и едва держась на ногах, продолжаю идти к выходу и прохожу мимо офисов служащих. Звуки факса и чьи-то разговоры прерывает звонкая беспрерывная трель телефона.

Вот и дверь.

Взявшись за ручку, я медлю.

Убей их всех.

Щёлк. Ру

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий