– Мамочка, за что дяденька нас убивает За что, мамочка

Женщина не слушала сбивчивые, сквозь слезы, причитания сынишки. Потому что их заглушал ее собственный визг – отчаянный и бесполезный, как прыжок в болото.
Рослый крепкий мужчина тащил ее по бетонному полу за волосы, а другой рукой – волок мальчишку. Полы ее халата распахнулись, собирая темную пыль, коленки были разбиты.
– Отпусти, отпусти!
– Заткнись, сука! Заткнись!
Он волок их к шахте лифта, открытой в пятнадцать этажей пустоты. Вдоль стены шахты убегали вниз, словно в ад, редкие тусклые лампочки. И виднелись на дне темные пружины демпферов. Твердые, острые, страшные.
– Сейчас, сейчас я вас отпущу!
– А-а-а… – верещала женщина.
– Мамочка, мамочка! – голосил мальчишка.
Шахта ждала жертву.

Дмитрий вышел из подъезда, осмотрелся. Вдохнул прохладу летнего утра и пошел к своей машине.
Машина была на месте, в ряду других. Но выезд перегородил чей-то черный «Круизер», поставленный основательно и с явным намерением запереть выезд Дмитрию.
Дмитрий усмехнулся, пнул колесо джипа. Джип заверещал сигнализацией, замигал поворотниками. Голосил он наверное минут десять. Хозяин не торопился – не выходил, и сигнализацию не выключал.
Дмитрий тем временем завел и прогрел свою «Хонду».

Запиликал домофон, открылась дверь подъезда. Оттуда вышел крупный мужчина средних лет с неприятным лицом, бритой головой, в куртке от спортивного костюма на голое тело.
Он подошел к джипу, отключил сигнализацию. И открыл почему-то заднюю дверь. Дмитрий молча ждал, выйдя из машины.
Мужчина обошел джип, направляясь к Дмитрию. В руках у него была черная большая бита. Мужчина сплюнул, оттопырив губу.
– Ну пиздец тебе, сявка ебаная, – сказал он. – Спрошу как с гада, сявка. Ты куда, рожа лошиная, помойку свою, блядь, поставил, а
Дмитрий не ответил, он отступил на шаг. Мужчина ударил по фаре «Хонды». Хрустнуло. Посыпались редкие осколки.
– Ты на чье место, гнус парашный, покусился А, блядь Ты, сука, хуета
Мужчина размахнулся, метя в голову Дмитрию.
Но тот присел и коротко и жестко ударил бейсболиста в поддых. Мужчина согнулся, выронил биту.
Дмитрий ударил коленом в лицо, ударил еще раз по ребрам.
Развернул и, ухватив за шею, поволок того к джипу.
– Крутой – прошептал Дмитрий. – Крутой, баклан ты, сука, помойный
Дикая, алая ярость застила все перед глазами. Теперь он хотел только крови, хруста костей, боли и смерти!
– Крутой ты, чушпан драный – заорал Дмитрий, уже не сдерживаясь.
Он метнул мужчину головой об крыло «Круизера». Схватил его за шею и стал бить, бить, бить. Что-то хлюпало у того в голове, пару раз раздался хруст, от которого сладостные мурашки бешенства пробежали у Дмитрия по спине.
Мужчина выпал из его рук и распростерся на холодном утреннем асфальте. Тополя тихонько шелестели.
– Ты любишь крутые большие тачки, крутой – обратился к нему Дмитрий.
Он поднял биту, взвесил ее, крутанул.
– Любишь большие биты, а
Он примерился и ударил лежащего по коленке. Тот вздрогнул и захрипел. На разбитом в кашу лице запузырилась кровь.
– Я не слышу ответа! Не слышу, не слышу! – орал Дмитрий, колотя по раздробленной коленке.
Затем он раздробил второе колено оппонента. Бешенство уже съедало последние остатки разума.
– Ты купил это место, гнида Ты купил его Я не видел тебя здесь, не видел, не видел! Сдохни, сдохни, сдохни…
Дмитрий молотил распластанное тело, превращая его в отбивную. Бита уже шлепала по телу как по мягкому тесту. Словно бы уже в нем не осталось костей.

Женский вопль раздался откуда-то сверху.
– Оставь его! Оставь! Витя, ВИТЯ-Я! А-а-а! Милиция!
Дмитрий остановился, поглядел вверх. Женщина кричала, свесившись из окна наполовину.
– Это твоя шлюха – сказал он, обращаясь к крутому. – Тогда ей конец, твари. Я буду ее убивать!
Женщина голосила не переставая. Дмитрий достал ключи из кармана крутого. Завел джип, и отогнал его подальше от других машин.
Потом отволок тело крутого, засунул его в джип. Из багажника «Хонды» он принес канистру с бензином. Тщательно полил салон джипа.
Крутой хрипел; он, похоже, очнулся.
Хорошо!
– Я иду убивать твою суку! – сказал Дмитрий. – Страшно убивать.
Он зажег спичку и бросил в салон. Пламя встало жарко, метнулось огромными языками вверх сквозь окна и двери. Закричал крутой.
– ВИТЯ, ВИТЯ-Я-Я-Я!…

– Иду, иду! – крикнул в ответ Дмитрий, нащупав на брелке крутого ключи от квартиры.

Сначала он бросил в шахту сучьего выблядка. Его визг отдавался эхом от стен, а затем был шлепок – как дыней об асфальт.
Женщина после это смолкла. Взгляд ее остановился. Дмитрий подтащил ее, и бросил головой вперед. Падая, она ударялась о стены.

Дмитрий вышел, снова глубоко вздохнул, приходя в себя. Джип горел уже куда слабее, и крутой уж не кричал, видимо, утомившись.
Утро теплело, а небо было таким голубым, что просто хотелось жить.