Батя под катком системы

Вторую Мировую войну Никифор Захарович Коляда встретил опытным солдатом: за его плечами была и Первая мировая, и гражданская войны. В силу возраста (а ему было 50 лет), мужчина не подлежал призыву. Однако он сам попросился на фронт. Вскоре Коляда возглавил партизанские соединения на Смоленщине. Сослуживцы его уважали и боялись, называя Батей. Но именно высокий авторитет и стал главной бедой Никифора Захаровича.

Командир по призванию
Военный путь Никифора Захаровича начался рано — пороха он понюхал еще во время Первой Мировой войны. А когда в Российской империи началась революция, выбрал сторону большевиков. В 26 лет он стал председателем полкового комитета. Так получилось, что основный его противником в братоубийственной войне стали отряды Петлюры. Именно за большевистскую агитацию Никифора посадили за решетку. Но долго он там не просидел — сумел сбежать. И в Подольской губернии сколотив партизанский отряд, стал бороться за укрепление силы большевиков.

По мере продвижения новой власти, Никифор оказался на Дальнем Востоке. Его поставили заместителем партизанских отрядов и приняли в Военный совет Приморья. Когда победа была одержана, его назначили начальником Приморской рабоче-крестьянской милицией. Затем Никифор окончил восточный факультет Дальневосточного университета.

Чем бы не занимался Коляда, какую бы должность он не занимал, все и всегда говорили о нем только хорошее. На военном поприще Никифор Захарович сумел продемонстрировать свои отличные способности в организации и командовании. В мирное время — стал отличным начальником, умеющим понимать своих подчиненных.

Сегодня герой, завтра — репрессированный
Когда грянула Вторая Мировая, Никифор Захарович и не подумал отсиживаться в тылу. Хотя возраст и должность это позволяли. Он отправился в военкомат и заявил, что его опыт необходим СССР. Спорить с ним не стали.

Учитывая навыки Никифора, его отправили в Смоленщину для организации партизанского движения. Там он быстро сумел сколотить несколько отрядов и навязать немцам упорное сопротивление. Лишь за апрель-май Батя, как его называли партизаны, сумел силами своих подопечных освободить более двух сотен населенных пунктов и уничтожить порядка двух тысяч немцев. Такие героические деяния не могли остаться в стороне. И уже в сентябре все того же 1942 года Никифор Захарович удостоился ордена Ленина. А потом…

Вскоре после вручения награды и отъезда журналистов «Комсомольской правды», Батя совершил промах, оказавшийся роковым. Под давлением превосходящих сил противника партизаны Никифора Захаровича вышли в советский тыл, не получив для этого специального разрешения. Формально Батя нарушил приказ Центрального штаба партизанского движения. И за него, что называется, взялись. Никифора Захаровича арестовали, обвинив не невыполнении боевого задания. Началось разбирательство. Итог — характеристика, мало соответствующая реальности: «За время нахождения в партизанских отрядах (июнь — сентябрь 1942 года) бывший командир отрядов Коляда проявил себя исключительно с отрицательной стороны.

Поставленные перед Колядой задачи не допускать переброски живой силы, техники, боеприпасов по большаку Смоленск — Духовщина — Белый по существу не выполнялись, если не брать отдельные малозначительные операции. Противник этот большак использовал почти беспрепятственно, чем укрепил свой участок фронта в районе Белый, Ржев, Сычевка».

Вообще, под эту «статью» можно было подогнать чуть ли не все партизанские объединения, но пострадал лишь Батя. Почему Ответ прост, как две копейки: он стал неудобен власти и конкретно нескольким людям.

Никифор Захарович «прописался» в партии еще в 1920 году, но относился к ней, скажем так, своеобразно. Поэтому во время войны с немцами часто игнорировал указания руководства, действуя на свое усмотрение. Такой подход впечатлял подчиненных и местное население Смоленщины, но очень не нравился вышестоящим военным. Да и с представителями Политбюро он не особо церемонился, когда речь заходила о действиях на подконтрольной территории: «Листовки, разбрасываемые обкомом, не имеют значения. Партийные органы себя дискредитировали. Отступление, эвакуация и т. д. подорвали веру народа в партийный орган. Сейчас надо разбрасывать листовки от имени лиц, завоевавших у народа уважение своей борьбой. Мои листовки, за моей подписью, в Смоленской области могли бы сыграть большую роль. Меня всюду знают».

Такого заявления лидеру партизан простить не могли. Комиссар одного из соединений смоленский партизан Федор Никитич Муромцев заявил: «…Батя провел большую организаторскую работу, он объединил разобщенные, разрозненные отряды, он воспитывал и закалял их в бою. Под его руководством были созданы батальоны, бригады. Он поднял своим авторитетом на борьбу население. Значит, Батя не был трусом. В то же время, мне кажется, он переоценил свои силы. Переоценил свою роль в создании партизанского движения в этих районах… То, что его наградили орденом Ленина, то, что его принял секретарь ЦК партии Андреев, то, что к нему приехали корреспонденты центральной прессы, — это все заслуга местных партийных органов». Батя с таким заявлением, конечно, не согласился. И, тем самым, поставил себя выше партии… Затем Никифору Захаровичу предъявили обвинение в мародерстве. Партизан все отрицал. Тем не менее, прошел обыск. В рапорте сотрудника НКВД после проверки было сказано: «Арест не наложен, так как подсудимый никакого ценного личного имущества не имеет».

Никифора Захаровича спустя месяц после получения ордена Ленина приговорили 20 годам трудовых лагерей. Но спустя год после смерти Сталина его освободили и полностью реабилитировали. Вот только здоровье лидера партизан за 12 лет лагерей было сильно подорвано. И 1 марта 1955 года Батя умер от инфаркта. Герою Смоленщины было 64 года.

via