Недавно познакомился с одной девушкой. Давайте не будем углубляться в демографические данные и назовём её моим любимым именем А. Девушка — что надо, но история вовсе не об этом. История о волейбольном матче, на который она меня пригласила.

— Давай завтра встретимся — я не любитель говорить по телефону, но темп городской жизни вынуждает договариваться о встречах заранее.
— Завтра я не могу, прости, у меня игра, — с искренним сожалением звучит динамик телефонной трубки.
— Понятно, ну ладно, хорошо.
Я привык к этому, я много с кем пытался договориться о встрече за последнее время и давно смирился с отказами. Обычно за временным отказом следует долгий период молчания, иногда длящийся «всегда».
— Ну если хочешь, ты можешь побывать у меня на игре. Но я очень смущаюсь.
— Почему ты смущаешься
— Я никогда не звала парней на мои игры. Это меня немного смущает.
— Я никогда не был ни на одном волейбольном матче. Во сколько завтра
Мы договорились о времени и я положил трубку. Как же мне не нравится эта фраза в отношении мобильников! А говорить «завершил вызов» люди так и не привыкли.
Мы встретились в семь вечера в вагоне метро на Площади Восстания, она зашла в другую дверь и мы переглядывались через набитый пассажирами вагон, улыбаясь друг другу из-за нелепости ситуации. Поздоровались мы только на Академической.
Волейбольный матч проходил в обычном спортзале обычной петербургской школы, ничем не примечательная пристройка. Когда мы зашли в зал, здесь уже шла игра двух других команд, я запрыгнул на пачку матов, и достал Призраков Лексингтона, чтобы убить время, пока А. переодевается и готовится к игре. Всегда вдохновляет, когда находится книга, которую ещё не успел прочитать у любимого писателя. На полстроки меня прервал С., представившись.
— Слушай, сможешь помочь мне со счётом
— Со счётом — переспрашиваю, убирая книгу, — но ведь я ничего не понимаю в волейболе!
С. потупил на мне свой взгляд, как бы вопрошая: «а чего же ты тут тогда делаешь на волейбольном матче».
— Ничего сложного тут нет. Я буду показывать рукой в сторону команды, а ты начисляй ей одно очко, — и С. показал мне небольшое табло, где по краям были большие карточки с количеством очков, а посередине — маленькие карточки с количеством выигранных партий, — правила знать не обязательно, просто мне тяжело держать счёт всё время в голове.

Я согласился. Сделал я это только потому, что было достаточно необычно взять на себя такую большую ответственность за победу одной из команд. Ведь если бы я случайно ошибся, или не заметил бы, что перевернул пару лишних страниц с очками какой-то из команд — это могло бы повлиять на боевой дух девушек.
Девушки. Они играли в волейбол (игру, которая застряла в моей голове школьно-пляжной игрой без особого смысла) так, будто они на чемпионате России. Они не жалели связок, кричали: «Я!», принимая мяч, громко выдыхали воздух во время подачи, стонали, потели. Смотреть за этим очень волнительно, в особенности если ты одинокий парень.
Запах пота, уверенные лица девчонок, динамика игры — всё это напоминало мне о том, что я не берегу своё молодое тело. И как бы от безысходности, голос в голове говорил: «пойдём на улицу, покурим, ну пошли покурим, тебе тут не место».
Я засмотрелся на девушек, немного утонув в своих мыслях, как вдруг мои размышления прервал свисток С., он махал мне рукой, показывая другой в сторону команды, которой я должен зачислить одно очко. Девушки неодобрительно смеялись, как бы говоря: «Смотрите, он не умеет следить за волейбольным матчем».
Тем временем, из раздевалки вернулась А., и взглянула на табло, чтобы понять кто побеждает.
— Ну, это быстрая игра, они хорошо вытаскивают, — показала она рукой в сторону команды слева.
Я сразу начал воспринимать волейболисток как субкультуру. У них есть своя форма одежды — майка, похожая на баскетбольную, короткие шортики, мощные ноги, наколенники. Есть свой сленг: связующая, темп, блок, какие-то цифры, обозначающие позиции. А главное — у них есть тенденция к группировке, ведь это командная игра, а на поле сразу понятно какие взаимоотношения между членами команды. Они не слабо так матерятся друг на друга!

Во время перерыва между матчем и разминкой я сидел на пачке матов с открытой книгой «Призраков» в руках и смотрел в одну точку, где-то в районе дальней линии трёхочковых бросков. На улице было как-то по-осеннему холодно, и густой дождь напоминал мне снег за окном. Я сразу же вспомнил свой первый курс университета. Тем ноябрьским утром мы бегали по залу, потому что это было очень сонливое сибирское утро с первым сухим морозцем. Во всяком случае я точно был сонлив, ведь той ночью я спал буквально около получаса. Той ночью, шесть лет назад, у меня был первый секс.
Мы выпили с Р. тогда одну банку пива на двоих, разлив его в две железные кружки, и, расположившись на надувном матрасе на кухне, всю ночь занимались любовью. До этого я смог убедить Р. в том, что я матёрый партнёр, у которого за плечами сотни счастливых девушек. Пожалуй, это её и подкупило, а мне было семнадцать, я даже не обращал внимания на её усы.
Мы лежали под одеялом, а я представлял, что мы курим. Я тогда ещё даже не курил, представляете, как давно это было
— Слушай, как ты чувствуешь, на каком ты сейчас этаже — я спросил у Р.
— Не знаю, может на девятом. А ты
— А я на втором.
— Представляешь, между нами целых семь этажей, — задумчиво заметила она, и положила руку мне на грудь, которую я спешно попросил убрать. Я ведь не за нежностями туда пришёл. Мне было семнадцать.

Но самым прекрасным ощущением тех суток было утро, когда я проснулся после получасовой комы и вышел на улицу. По раннему осеннему снегу ударил ночной мороз, и ветер гонял по заиндевевшему асфальту маленькие снежные вьюны. Внутри что-то пело, то ли ощущение внезапного взросления, то ли радость от первого красивого снега серой сибирской осенью (сейчас я больше склоняюсь ко второму). Тогда мы бегали друг за другом по кругу в спортивном зале медицинского университета, а я представлял как снег на улице нежно прикасается к сухому осенне-зимнему асфальту.

Я сидел в петербургском школьном спортзале и так живо представил как ветер на улице кружит снежные вьюны, что даже немного замёрз. А. разминалась вместе с девушками из своей команды, как вдруг ко мне подошёл С. и попросил, чтобы я занял своё место — начиналась игра, в которой уже принимала участие А.
Я быстро выкинул из головы свои воспоминания, чтобы сконцентрироваться на игре и болеть за команду А. всем сердцем, сохраняя каменное лицо беспристрастного помощника судьи. Игра шла неплохо первые минуты, но команда А. проигрывала пару мячей. Как вдруг я обратил внимание на то, что общаются между собой только игроки команды А., другая же команда играла в абсолютной тишине, без мотивирующих криков, без позиционирования себя в пространстве. Так, словно все они между собой перессорились и играют будто из-под палки. Я начал следить за ними тщательнее и заметил, что они общаются на жестовом языке. Они были глухими!
И они определенно вели в счёте. Иногда команда А. замолкала и в зале становилось так тихо, что было слышно только как дышат девушки, раскрасневшиеся от игры. Когда девушки из команды глухих подавали мяч, было слышно, что они не сдерживают звуков от напряжения мышц тела, было слышно как они глотают слюни, резко выдыхают. Тренер той команды постоянно бегал по полю, и что-то активно жестикулировал. Я восхищался А., как я уже говорил — она девушка что надо! Но не меньше я восхищался той командой, что слева, ведь они играли как настоящая команда, играли ради победы, играли красиво. Я знаю, что некоторые глухие умеют читать по губам и это даже может дать им некоторое преимущество в коммуникациях, но они не знали, что в зале был парень, который умеет читать эмоции по лицам. У нас получилась интересная беседа, изредка прерываемая лишь криками «Я!» и «Давай!» от команды А.
В тот день они победили. В принципе я не грустил по этому поводу, А. играла прекрасно, со страстью к жизни. Команда глухих девушек играла слаженно и красиво. Всё по справедливости.
Я лежал на матах, глядя в потолок. Ко мне подошла уставшая А.
— Пойдём выпьем пива
— Пошли, — ответил я ей. #копипаста #снег_всегда_прав #луркопаб #lm