В желудке заурчало, и Марина, стиснув зубы, уставилась в экран ноутбука, заставляя себя сосредоточиться на написании диссертации. Нечего жрать по вечерам, красивая фигура требует жертв, и первая из них – это пища, возлагаемая на алтарь стройности. Точнее

Хотя гипотетический алтарь все же не помешал бы, хотя бы, чтобы видеть, от чего ты отказываешься. А еще на алтаре обязательно должны быть фотографии подтянутых и стройных тел, как мотивация и достойная замена вечерней пище.
Однако тянущее чувство в животе не отпускало. Шумно затрясшийся на кухне холодильник будто вторил печальному урчанию желудка. Диссер тоже писаться не желал: «Голодное брюхо к наукам глухо» — вертелось в голове у Марины.
«Совсем чуть-чуть, — подумалось ей. — Выпью чаю с вареньем и все. Я же не бутерброд себе наверну».
В конце концов, голодать – тоже не дело. Нужно просто занять желудок чем-то совершенно не калорийным. Например чаем. Обмануть его, всего-то.
Мама Марины, царствие ей небесное, стройная, как деревце, никогда не ела после шести. И дочь предостерегала.
— Мы – то, что мы едим, — как-то заметила она. – Я предпочитаю быть не таким аппетитным, но всегда свежим пучком укропа, а не колбасой.
Эта странноватая фраза про пучок укропа (иногда он заменялся на сельдерей) неизменно сопровождала любые попытки Марины, пока она жила с мамой, стащить что-нибудь из холодильника после шести. Когда Марина стала жить одна, тогда и позволила себе наедаться от пуза в любое время суток.
«А зря», — с запоздалым раскаянием подумалось девушке.
Но чай-то, чай чем не угодил Мама, видно чтобы избежать соблазна, вообще старалась не приближаться к холодильнику по вечерам. Холодильник, кстати, и сейчас был все тот же – огромный пузатый «Орск», который по ночам шумел так, что Марина просыпалась в своей комнате и в который раз клялась, что купит новый, и засыпала, чувствуя терзающее ощущение пустоты в желудке.
«Решено, — подумала Марина. — Просто чай. И немножко варенья, всего две ложечки».
К тому моменту, когда она дошла до кухни, к двум ложечкам прибавился ма-аленький кусочек хлеба. Ну, чтобы совсем не отощать.
Щелкнув выключателем, Марина зажмурилась от яркой вспышки: лампочка приказала долго жить и с трескливым звуком отбыла в свой ламповый рай. Как назло, чтобы любой мог видеть сквозь незанавешенное окно её фигуру, освещенную светом из «Орска» — в нем-то лампочки не перегорали, казалось, никогда – тянущуюся к вожделенной пище.
«А ну и плевать, — раздраженно подумала Марина. — Какая мне разница, вообще, что обо мне подумают»
Она потянулась к ручке, но замерла на секунду – урчание холодильника изменилось, стало глубже и насыщеннее, будто предупреждало её, старалось отвратить от непоправимого поступка.
— Это всего лишь бутерброд, — тихо, но отчетливо сказала Марина и потянула ручку на себя.
А ручка – раз! – и стукнула её по пальцам, когда дверца холодильника открылась сама. Два! – и огромный рот, в который обратились внутренности холодильника, проглотил Марину, смачно чавкнув напоследок.
Захлопнулась дверца. Холодильник поурчал еще какое-то время, а потом затих с каким-то подозрительно довольным звуком. #паста #луркопаб #lm