Когда ты только двадцать минут назад убил около двух десятков еще неизвестных тебе тварей по поручению Ордена, и чуть было не сдох — определенно нужно выпить.

Я завалился в бар, даже не удосужившись снять плащ, окроплённый кровью тварей:

— Виски на два, нет, семь пальцев, — Я устало скинул широкополую шляпу на соседний стул, и закурил.

Семипалый бармен, как обычно, не оценив шутку, скорчил гримасу, но, глянув мне в глаза, и поняв, что сейчас меня злить не стоит, налил мне виски.

Я выпил его залпом, и, оттолкнув стакан, бросил:
— Повтори.

Он повторил. Потом еще, и еще, и еще.

Потом я, кажется, снова с кем-то дрался. Обычный вечер.

***

— Вот дерьмо. Что вчера было — Я с трудом поднялся с кровати, потирая гудящую голову.
— За неоднократное нарушение законов Ордена вы приговариваетесь…
— Да заткнись ты, — Выключил я динамик, встроенный в стену, — Ну и сра-а-ань. Что за пойло там разливают

Дверь моей комнаты распахнулась и в неё вошел официально одетый представитель «Элиты» ордена. Парадная форма, натертые ботинки и легкое жужжание сервомоторов экзоскелета.

— Красиво, — выдал я, — ты только не говори, что…
— Тебя вызывают, — сухо сказал солдат.
— Твою мать, я же не договорил, — я накинул свой верный плащ, и, пригладив волосы, надел шляпу, — Знаю я уже.

Сверкнув взглядом, я вышел из комнаты, направившись к винтовой лестнице, что вела в главный зал.

Обмениваясь кивками с многочисленными знакомыми я начинал осознавать, что пойло, выпитое мною вчера, очень просится наружу. Откровенно говоря, я очень хотел блевать.

Мерзостное ощущение. Может, стоит бросить пить Да куда уж там. С моей-то работой

Гудящий сервомоторами засранец, привнесший в мое и так несладкое утро ложку дегтя, чеканил шаг по каменному полу.

Я обернулся, глянув ему в глаза. Щенок еще. Сто пудово сын какого-нибудь главнюка. Ненавижу.

Я подошел к огромным деревянным дверям, отворив их с ноги.

— Доброе утро, Мартин, — с порога крикнул я седовласому мужчине в парадном мундире, — рад видеть.

Я натянул на лицо самую дружелюбную маску, какую мог. Но наверняка больше походило на разрез катаной от уха до уха.

— И тебе не хворать, Коул, — Мартин нехотя указал на стул напротив него. Этот засранец уже несколько сроков сидит в своем чертовом кресле, только и делая, что подписывая какие-то бумажки. Впрочем, плохим человеком он не был, и эта ненависть лишь дружеская, — Коул, какого хера

— Ну ты же знаешь, старина, что работа такая, — я откинулся в деревянном кресле, устраиваясь поудобнее.

— С каких это, прости, пор, в обязанности «Охотника» стало нажираться вусмерть

— Я лишь поправил здоровье, ты же знаешь, — я надвинул широкие полы шляпы на глаза, прикрывая их и запрокидывая голову, — что я могу поделать Стресс, везде один стресс. Это же тебе не бумажки подписывать.

— Ты поправил здоровье себе и Даргхарскому консулу, кретин, — Мартин явно был не в шутливом настроении.

Я присвистнул, пытаясь встать, но на плечо упала тяжелая рука бронированного засранца, которая пригвоздила меня к стулу.

— Мартин, если ты захотел позаботиться о моей безопасности, приставив ко мне охрану, то не стоило беспокоиться. Поправил здоровье один раз — смогу и второй. Я мальчик взрослый и самостоятельный.

— Нам объявили войну.

Лицо Мартина олицетворяло камень. Дерьмовая метафора, но чего вы хотите от человека с похмелья

— Из-за какого-то консула

— Сына председателя Совета Даргхар.

— Дерьмо, — резюмировал я.

Бронированный усмехнулся. Я скривился, глянув на него. Кажется, не самый умный человек в нашем городе.

Мартин взял в руки какую-то бумажку и надел очки.

Вполуха я слушал, как Мартин зачитывает какой-то нудный текст, одновременно пытаясь придумать, что же мне, все-таки, делать.

— «…либо вы можете отослать нарушителя на Землю, тем самым показывая ваше нежелание воевать. Прошу дать ответ в течение двух дней…»

— Стоп, что

— Что слышал, Коул. Обрекать наш народ на верную гибель я не могу. Мы вынуждены.

— Твою мать, Мартин. Ты серьезно То есть, я защищал этих засранцев от всякой нечисти на протяжение нескольких веков. А потом, как чуть накосячил с соседским консулом, так все

— Да. Это не единичный случай.

В голове гудело. Одной из самых страшных, если можно так назвать, «пыток», была ссылка нарушителя на Землю. Основная проблема заключалась в том, что никто не знал, что есть Земля вообще. Это как религия, что ли.

Мы находимся в немного другом измерении, и просто обязаны защищать Землю от нападок всякого… Всякого, в общем. И не можем иначе, ведь должны защищать и себя.

Если выражаться еще более точно, наш мир — это Первое измерение, которое является стражами других. Информация обо всех измерениях доступна только избранным книгочеям и не разглашается.

В общем, долго, нудно, и много крови.

— Сегодня вечером ты будешь отправлен на Землю. Конечно же, без оружия.

Я прикрыл глаза.

— А пока, прости, ты побудешь в камере. Уведи его. Мне жаль, Коул.

Я поднялся, направляясь к выходу. В голове не укладывалось. Одна единственная пьяная выходка перекрывает столько лет войны Идиотизм.

Думать о побеге не имело смысла. В лучшем случае меня просто застрелят. А жить еще, все-таки, хотелось.

В камере я провел часов десять, постоянно размышляя. Единственное, к чему я пришел — не стоит унывать раньше времени.

За этими раздумьями меня и застал щелчок ключа. В дверях появилась рожа Бронированного Засранца.

— На выход.

— Ты еще и такие слова знаешь, — огрызнулся я.

Мы вышли из замка Ордена, направляясь к Перекрестку. Таинственной штуке, куда без особых причин соваться не следовало.

Серое небо, голые деревья, жухлая желтая трава и порывистый ветер. Именно таким меня провожал Рубеж.

Я глубоко вдыхал свежий воздух. Перед смертью, как говорится, не надышишься.

Я встретился взглядом с представителями Даргхар. Ненависть — все, что читалось в их глазах. Безумный народ. Их воины не раз побеждали миллионные армии нечисти. О них ходили легенды.

Я глянул на Мартина. Он протянул мне рюкзак с вещами и кивнул в центр перекрестка.

— Прощай, Коул.

— Прощай, Мартин.

Я взял сумку и вошел в центр Перекрестка Миров и закрыл глаза, вдохнув полной грудью, слушая инструкции: «Когда очутишься там — выходи как только сможешь. Дальше по схеме, которая у тебя в рюкзаке.»

Голос Мартина как-то зажевался, превращаясь в свист, и я, кажется, потерял сознание.

Открыл я их уже в какой-то гудящей консервной банке с затхлым воздухом. Мимо проносились странные пейзажи. Я огляделся. Люди, люди, люди. Ничего необычного же. Я выглядел точно так же как они, разве что одежда была чуть другая. Но какая к черту разница

Как только эта хреновина остановилась, я тут же вышел, вдыхая сырой воздух. Шел дождь, и я медленно брел по небольшому, но светлому городку удивленно оглядывая мерцающие вывески, спокойно гуляющих людей. Им неведома война. Это же не жизнь, а курорт.

Я прочел вывеску на ближайшем доме: «пер. Дачный, 8».

Оп, мне сюда.

3 этаж, квартира 14. Я открыл её ключом, который так же обнаружил в рюкзаке.

Черт побери, здесь тихо. И уютно даже.

Половицы тихонько поскрипывали, в воздухе стоял запах какой-то… старости, что ли Но все равно было достаточно уютно, что сказать. Более чем пригодно для жилья.

Пересчитав наличность, я отправился в магазин. Нужно же отметить «прибытие»

Я усмехнулся своим мыслям. Наказали они меня, блять. Дураки.

Дорога до магазина была более чем короткой. Я ходил и оглядывал цены на продукты. Цены, конечно, удивляли, но достаточно терпимо.

Я остановился у прилавка с алкоголем.

— СКОЛЬКО, БЛЯТЬ! — лучше бы меня застрелили.