Специалист

– Так чего ты, говоришь, боишься – спросила Лиза, глядя своими огромными глазами прямо на меня.
– Пауков, – коротко ответил я.
– Пауков – тупо повторила она, слегка наклонив голову и почесывая свой рыжий затылок. Казалось, что она забыла значение этого слова.

Лизка быстро достала свой мобильник, аккуратно потыкала пальцами по экрану и уже через пару секунд выдала:

– Арахнофобия – частный случай зоофобии, боязнь паукообразных, относится к числу самых распространенных фобий.
– Википедию читаешь что ли – узнал я знакомый сайт.

– Угу, – кивнула Лизка и продолжила, – Людей страдающих арахнофобией, называются арахнофобы. Вот, блин, Америку открыли. А у некоторых людей гораздо больший страх может вызвать изображение паука. Слушай, да у тебя скучнейший и, откровенно говоря, туповатый страх.

Я вопросительно поднял бровь.

– Ну сам посуди, ты живешь в России, где максимум, что может сделать паук – это заползти тебе через ухо в мозг и отложить там яйца.

Лиза увидела моё побелевшее лицо и решила не продолжать трагическую историю о заражении мозга.

– Да шучу я, шучу. Расслабься, кому нужен твой мозг – с ехидной улыбкой сказала она. – Вот печень или желудок это да, но до них они не доберутся, не переживай.
– Ага, полегчало, спасибо, – обиженно буркнул я, отводя взгляд от развеселившейся подруги.
– Трусишка блин. Ладно, ладно, не буду больше издеваться. Но слушай, всемогущая википедия глаголит, что этот тупой недуг… – Лиза увидела моё не самое довольное лицо и исправилась. – Этот без сомнения серьезный недуг можно вылечить.
– Поместить меня в комнату с кучей этих восьминогих чудищ и оставить на ночь – усмехнулся я. – Тогда велика вероятность того, что к утру ты заберешь не моё вылеченное сознание, а хладный труп.
– Всё так плохо – словно посерьезнела Лизка.

Я молча кивнул, стараясь не смотреть ей в глаза. Откровенно говоря – мне было стыдно. Взрослый человек переживший кучу дерьма в своей жизни, а боится каких-то маленьких паучков. Я и сам прекрасно понимал, насколько глупо это выглядит, особенно в условиях нашей страны, но психологически ничего не мог с собой поделать. Образ даже самого маленького паука в моем больном сознании гипертрофировался во что-то чудовищное (размером с дом), и пугал до такой степени, что я не мог сделать и шагу.

– Ложись, – вдруг сказала Лизка указывая рукой на соседний диван. – Давай, давай, без вопросов.

Я молча встал, решив не вступать с ней в дискуссию по поводу смысла этого действия. Так же молча удобно устроился на диване, не забыв положить себе под голову подушку. Лизка в это время убежала на кухню. Около минуты она гремела ящиками, словно пытаясь что-то найти и, наконец, закричав радостное: «Бинго!» закончила поиски своего сокровища. Вернулась она со стаканом воды, в котором весело пузырилась какая-то таблетка.

– Отравить меня вздумала, клафилинщица – недоверчиво спросил я, принимая стакан из её рук.
– Хотела бы отравить, сделала это в детстве, – съязвила она. – Пей давай, это всего лишь успокоительное.
– Да я вроде спокоен.
– Это пока, мой друг, это пока. Скоро всё может измениться.
– Из твоих уст это звучит действительно пугающе.

Лизка улыбнулась. Она схватила первый попавшийся под руку стул и присела на него примерно на уровне моих ног.

– Итак, – начала она, записывая что-то в небольшой блокнотик, невесть откуда взявшийся у неё в руках. – Пациент №1, приём ведёт доктор психиатрических наук – Елизавета Фрейд.
– Ты фамилию поменяла – удивился я.
– Да этот так, для образа и погружения, – улыбнулась она, на секунду выйдя из роли, но тут же собралась и вернулась в образ. – Пациент – Егор Крюков. Конченый арахнофоб, который боится даже изображения самого маленького паучка.
– Доктор, а вам не кажется, что конченый – это слишком грубо
– Конченый – это последняя стадия болезни, прошу вас, больной, помолчите секунду.

Я послушно заткнулся.

– Так вот, чтобы вылечить конченую стадию такой болезни как арахнофобия, нам будет необходимо применить к больному самую сильную шоковую терапию.
– Шоковую – тупо переспросил я.
– Шоковую, шоковую, – повторила Лизка, покачивая при этом головой. – Пациент, вы не переживайте, я профессионал и знаю что делаю.
– Этого то я и боюсь, – шепнул я, но «доктор» уже этого не услышала, так как ушла в соседнюю комнату.

Вернулась она через несколько минут, таща в руках небольшой ноутбук и новенькие, ещё блестящие очки виртуальной реальности.

– О нет, – шепнул я, смотря на немного нелепо выглядящую подругу.
– О да, – сказала она, и мне на секунду показалось, что в её глазах заплясали адские огоньки.

Она поставила ноутбук на пол перед собой, подключила к нему все необходимое и отдала очки мне.

– Пациент, можете надеть очки и наушники для более сильного погружения.
– Лиза-а, а ты не заигралась – немного забеспокоился я.
– Не переживай, всё просчитано до мелочей. Слово Гиппократа!
– У меня такое чувство, что он сейчас в гробу перевернулся…
– Кто – не поняла Лизка.
– Гиппократ.
– А, тьфу на тебя, напяливай уже и наслаждайся пейзажами.

Я послушно надел очки и наушники. Поудобней устроился на диване, закрыл глаза и стал ждать, чего же для меня уготовила подруга.

– Пациент, как слышите – вдруг раздался из наушников голос подруги.

Я молча поднял большой палец.

– Чудно. Можете открыть глаза.

Не знаю, что я ожидал увидеть – но уж точно не это… Перед моими глазами была та же самая комната. Абсолютно не изменившаяся, за исключение того, что в ней не было Лизы. Я поднялся, повертел головой в надежде увидеть ещё какие-то отличия, но комната категорически не хотела меняться.

– Вот это технологии, – восхитился было я, но тут же почувствовал как по моей руке ползёт что-то мерзкое. Я перевел взгляд на кисть и увидел огромного черного паука, который медленно полз вверх, перебирая своими скрюченными лапками и цепляясь ими за рукав моей рубашки.

Ужас охватил меня. Я чётко понимал, что никакого паука сейчас и быть тут не может, но мозг уверенно обманывал меня доказывая обратное. Я чувствовал каждое его прикосновение как настоящее. Но этого же не могло быть! Это физически невозможно!

С криком я сорвал очки и наушники и тяжело дыша, уставился на ржущую подругу, в руках которой красовалась небольшая кисточка.

– Ох, и видел бы ты свою рожу! – сказала она, вытирая выступившие слёзы. – Господи, эта смесь страха и беспомощности теперь навсегда останется в чертогах моего разума.
– Да иди ты, – немного обиженно произнес я. – Знаешь же, что это совсем не смешно, а все продолжаешь вести себя как дура.
– Всё, всё, смиренно прошу прощения, – положила руку на сердце Лизка. – Больше такого не повторится. Клянусь…
– Да знаю я твои клятвы, трепло, – перебил я. – Просто больше не делай так и всё.

Лиза неистово закивала головой, всем своим видом показывая, что такого не повторится, но сама всё ещё с трудом сдерживала улыбку. Я же почувствовал необычайную тягу к тепленькой подушке. Проще говоря – очень захотелось спать. Лиза не оставила это без внимания.

– О, таки начало действовать, – улыбнулась она, потирая руки словно надоедливая муха. – Хорошо… Это очень хорошо. Эффект почти достигнут
– Эффект – повторил я, чувствуя как тяжелеют веки.
– Шоковая терапия во сне.
– Твою мать, Лиза…

Только и успел произнести я прежде чем окончательно уснуть.

* * *

Прохладный городской воздух забирался во все доступные ему места. Даже укутавшись в тёплое пальто и замотавшись шарфом, я чувствовал его прикосновения по всему телу. Ежась от холода я возвращался домой своим обычным маршрутом. На улице уже было достаточно темно, но фонари ещё не включили. Обычно они уже горели в это время, но сегодня словно сговорились, решив, что денек можно пофилонить. Единственным источником света были окна стареньких, ещё хрущевских домов, желтый свет которых едва выходил за пределы квартир. Но, тем не менее, это лучше чем ничего.

– Егор! Эй! Да стой ты! – услышал я знакомый женский голос.
– Привет Лиз, – сказал я, узнав свою подругу. – А ты чего тут забыла в такое время
– К тебе шла, – весело сказала она. – Мы же договаривались, помнишь

Честно говоря – не помнил. Вообще не помнил даже и намёка на разговор, в котором она упоминала что-то о встрече. Но, всё-таки Лиза была подругой детства. А отказать ей, и тем более сказать, чтобы в такое время суток она возвращалась домой, было слишком даже для меня.

– Ну пошли, коль приперлась, – улыбнулся я.

Лизка схватила меня под локоть и мы двинулись домой. Но не успели мы пройти и пары метров, как я почувствовал на своём лице что-то липкое.

– Что за херня – сказала Лиза, убирая со своего лица какую-то бесцветную нить, переливавшуюся, когда на неё попадало немного света. – Егор
– Это не моё, – уверенно ответил я, убирая такую же нить с себя.
– А я то думала! – съязвила Лизка и двинулась дальше. Но не прошла и шагу как вновь вляпалась в эту липкую штуку.
– Да что такое-то! – запротестовала подруга, поднимая голову к небу.

Тот спектр эмоций, который отразился на её лице, невозможно передать никакими словами. Но абсолютно уверенно могу сказать – это был страх. Всепоглощающий, пожирающий ужас от которого никуда не скрыться. Ноги Лизки подкосились и она упала на колени, всё ещё не отрывая взгляда от чего-то сверху. Её губы задрожали, а из глаз тоненькими струйками побежали слёзы.

Я проследил за её взглядом и тоже поднял голову. Честно, лучше бы этого не делал. Надо было просто схватить подругу и бежать куда глаза глядят, но я уже увидел ЭТО.

ЭТО было огромным пауком, размером с небольшой двухэтажный дом, раскинувшим свою огромную паутину между двумя хрущевками. Все его восемь глаз уставились на нас, судорожно мечась между мной и Лизой. С его жвал капала то ли яд, то ли кровь, а на спине его поместился ещё с десяток таких же тварей, скорей всего детишек, хищно уставившихся на нас сотней черных глаз.

– Вот б…ь, – только и смог я выдавить из себя, глядя на этих тварей.

Громадный паук щелкнул жвалами и его потомство в ту же секунду бросилось в рассыпную. На секунду показалось, что всё может обойтись и мы отделаемся легким (тяжелым) испугом, но это было только начало. С ближайших домов, с какой-то запредельной скоростью, спускались десятки пауков, ловко двигаясь вниз прямо по отвесным стенам. Лиза была уже бледней той самой паутины. Она посмотрела на меня своими зареванными глазами, точно понимая, что вот он, тот самый конец, пришел.

Пауки подползали всё ближе, а мы, скованные страхом, не могли сделать и шагу. Люди в домах казалось даже не замечали передвижений снаружи…

Или замечали

Лиза пронзительно закричала, когда один из косматых оказался прямо перед ней. Он был примерно полтора метра в высоту, а его жвала безостановочно щелкали, словно крича: «Умри, умри, умри!» Паук приблизился в упор к Лизе, быстро щелкнул, и голова подруги отлетела на несколько метров от нас. Чудовище продолжило кромсать тело, не обращая никакого внимания на меня, смотрящего на всё это с открытым ртом и забрызганного кровью с ног до головы. Наконец, превратив подругу в кровавое месиво, косматый перевел все восемь глаз на меня. К горлу подступил комок. Я уже представил, как он перекусывает меня пополам, но тот почему-то попятился, словно напуганный чем-то ещё более кошмарным.

Я выдохнул, смотря на то как пауки убегают, ловко карабкаясь по отвесным стенам домов и исчезая на их же крышах. Мне снова показалось, что кошмар закончился, но чьё-то смрадное дыхание за спиной явно говорило об обратном. Я медленно повернулся и увидел перед собой огромного паука, по сравнению с которым тварь убившая Лизу, казалась малюсенькими тараканом.

Чудовище в упор уставилось на меня. Мне даже показалось, что оно смотрит словно сквозь меня. Но это было заблуждение. Тварь принюхивалась. Изучала. Искала с чего бы лучше начать. А страх, который исходил от меня, был для него как острая приправа, придававшая блюду особую пикантность. Паук сделал пару шагов назад, издал ужасающий звук, и ринулся на меня.

«Это конец», – подумал я и закрыл глаза, отдаваясь во власть чудовища.

* * *

– Егор. Егор! Проснись!

Правую щеку словно обожгло огнем. Я открыл глаза и увидел перед собой испуганное лицо подруги.

– Ты… Ты так кричал, словно тебе было жутко больно. И, – она на секунду запнулась, – постоянно повторял моё имя.
– Дура ты, – огрызнулся я. – Потому и повторял.
– Терапия не помогла – обеспокоено спросила Лизка.
– Походу только сделала хуже.

Теперь Лизка удивилась.

– В смысле Ты стал ещё больше бояться пауков
– Нет, просто теперь я боюсь кое-чего ещё.
– Ну – брови Лизы поползли вверх.

Я ухмыльнулся, наклонился к уху подруги и шепотом произнес:

– Неквалифицированных специалистов.

Автор: