Поразительная история приговоренного к расстрелу Александра Леонова.

…Полученная в Чимбулаке травма не помешала Леонову, как утверждает он сам, начать успешную карьеру в разведке — вскоре после поступления в военное училище начальник особого отдела предложил ему «попробовать себя на новой стезе». Студент согласился, подписал бумагу о неразглашении — и, по его словам, стал ездить раз в неделю на специальный полигон, где учился стрельбе и рукопашному бою в составе спецотряда армейской разведки.

Уже в октябре 1976 года, когда ему было всего 20 лет, Леонов поучаствовал в своей первой боевой операции. По его словам, его группа участвовала в освобождении советских гидростроителей, взятых в плен во время военного переворота в Республике Верхняя Вольта (ныне Буркина-Фасо). Как вспоминает Леонов, он как самый молодой «прикрывал спину» двум бойцам — и именно тогда впервые убил человека: «огромного негра», державшего в руках «что-то типа абордажной сабли». В 1976 году в Верхней Вольте была принята новая конституция, однако переворота не было — во главе военного режима стоял президент Сангуле Ламизана; никаких свидетельств операции по освобождению советских граждан «Медузе» обнаружить не удалось.

Леонов утверждает, что за ту операцию получил орден Красной Звезды — а после выпуска из военного училища его снова послали в Африку, в Анголу. К тому моменту молодой человек уже был женат — жене пришлось рассказывать, что едет на Урал, куда вызовет ее позже. Кроме того, как говорил Леонов, он по приказу командира написал 40 писем своим родным и близким, которые они должны были получать в его отсутствие — командировка в Анголу была секретной. Работать ему предстояло под псевдонимом Свечинский — так звали героя советского фильма про разведчиков. (Найти фильм с таким героем «Медузе» не удалось.)

Как рассказывает Леонов, он приехал на юг Анголы в конце августа 1977 года, там он должен был заминировать дамбу и дальше работать с местными военными (c 1975 года в стране шла гражданская война, в которой участвовали и советские войска). Через пять месяцев в районе дамбы началась атака противника. «Когда со стороны Намибии появилась мотоколонна наемников, кубинский майор приказал дамбу взорвать, — рассказывает мужчина. — Но кабель к электровзрывателям был перекушен — ангольский майор, который нас сопровождал, оказался предателем. Поэтому, чтобы взрывчатка сдетонировала, нужно было бросить туда гранату. Я прыгнул, вырвал кольцо, бросил, а сам выпрыгнул в люк. А за моей спиной прогремел взрыв мощностью в две тонны, меня как будто кувалдой по спине ударили».

Председатель «Союза ветеранов Анголы» Вадим Сагачко сомневается в достоверности истории Леонова. По его словам, советских военных отправляли в эту страну без всякого режима секретности — к тому же вряд ли 21-летнего выпускника училища могли послать туда заниматься подрывной деятельностью. Ничего не слышал Сагачко и о подрыве дамбы в 1978 году.

Очнулся Леонов, как он вспоминает сейчас, в больничной палате — выяснилось, что его тело после взрыва подобрала международная миссия врачей и привезла в госпиталь в Голландии, в Роттердаме. Придя в сознание, Леонов оставался там несколько дней, а потом решил уходить, «пока не разобрались»: он помнил, что Голландия входит в НАТО. Ночью он выбрался из больницы и нашел в местном порту советский корабль «Комсомолец Таджикистана» (такое судно действительно существовало).

«Я понимал, что если пойду к капитану, меня просто пошлют подальше», — говорит Леонов. Он тайком пролез в трюм, где прятался примерно неделю, ожидая, пока судно окажется в советских территориальных водах. После этого он решил открыться экипажу. «Я выбираюсь из трюма, и у меня первое видение: парнишка драит палубу, — рассказывает мужчина. — Он меня увидел и швабру выронил и как закричит! У меня спрашивают по-английски: „What is it“ А я им: „Старший лейтенант Леонов, войсковая часть 03246“». (Часть с этим номером относилась к железнодорожным войскам; в начале 1970-х она располагалась в Тюменской области, в 1980-х — в Хакасии.)

Когда корабль пришвартовался в Калининграде, за Леоновым, по его словам, приехала машина, которая отвезла его в местное управление КГБ — туда вскоре приехал командир его группы и при всех заявил, что Леонов заслуживает звания Героя Советского Союза (рассказывая этот эпизод, мужчина начинает плакать). Вместо звезды Героя ему вскоре вручили в Москве второй орден Красной Звезды — Леонов говорит, что вместе с ним награждали двух космонавтов, которые провели «неудачный полет». «За это героев Советского Союза не дают, поэтому им дали по ордену Ленина, — вспоминает мужчина. — У одного из них фамилия была Макаров». Олег Макаров и Василий Лазорев действительно получили ордена Ленина за полет, закончившийся аварией, — но в 1975 году. В 1978 году Макарову вручили тот же орден за успешный полет на корабле «Союз-27».

Ни о каких его африканских приключениях родственники, по словам Леонова, не знали.

Получив второй орден, Леонов обосновался в Ногинске — служил в разведывательном центре, по-прежнему никак не контактируя с семьей. Вскоре он в первый раз столкнулся с проблемами с законом. По словам Леонова, он пытался уговорить двух пьяных не приставать к девушке на улице; те ответили грубо; он «успокоил их быстренько». Мужчины оказались работниками милиции и вызвали подмогу из близлежащего общежития; на помощь Леонову тоже пришли друзья. «Для четверых офицеров, служивших в спецназе, двадцать человек — рассказывает он. Драка получилась «с последствиями»: кому-то сломали нос и челюсть, а Леонову предложили или идти под суд — или получить резкое понижение в звании. Еще полгода он отслужил рядовым на Урале, демобилизовался — и наконец приехал к жене Лилии и сестре Людмиле, которые к тому моменту подружились…