— Саша, вы такой хороший! — восторженно воскликнула Наталья, прижав руки к груди.

— Что в вашем понимании “плохой” или “хороший”

В кафе, за чашкой кофе, очень не к месту пришелся мой философский вопрос. Наталья пыталась пустить беседу в романтическое русло, но я не был настроен на романтику.

— Ну не знаю… Плохой человек тот, кто плохие поступки совершает, хороший — кто хорошие, — Наталья растерялась.

— Мне много раз говорили, что я плохой человек. И много раз я подтверждал это не только словом, но и делом. Я не ходил в церковь по воскресеньям, не подавал нищим на улицах, бил морды обидчикам вместо того, чтобы разойтись с ними миром. Еще я хамил в ответ на хамство, никогда не привечал сирых и убогих. А вы вот, Наталья, говорите, что я хороший.

Женщина молча глядела в пустую чашку, теребя в руке салфетку, не ожидала такой тирады от меня.

Я продолжил:
— Но что я хороший человек, мне тоже часто говорили. И я не опровергал этого, делая то, что считаю нужным, то, что в моих силах. Я переводил старушек через дорогу и нес их сумки, я подкармливал бездомных животных и жертвовал деньги в детские дома. Я провожал знакомых и не очень девушек до дома и заступался за друзей, если им нужна была моя помощь…

— Саша, к чему вы это — решилась спросить Наталья, мало что понимая.

— Лет двадцать с хвостиком мне тогда было… Решил я сложить два и два, чтобы проанализировать, какой же я больше, хороший или плохой. Составив таблицу, с помощью сухой статистики, я высчитал, что я в абсолютно равной степени и хороший, и плохой. Есть черное, есть белое, а между ними серое, нейтральное. То есть получается, если я не хороший и не плохой, значит я никакой. Нейтральный, — я вздохнул и одним глотком допил кофе. — Быть никаким мне не нравилось. Ведь все какие-то, а я никакой. Не может так быть. Вот баба Люба из двадцать первой определенно плохая. Хается с соседями почем зря, детишек во дворе до слез доводит, лампочку в подъезде новую вывернула, молодежь с лавочки гоняет. И это еще не весь список ее дел нехороших. А вот в семнадцатой квартире мужик живет, Сан Саныч. Вот он определенно хороший. Горку во дворе сделал для детишек, в шахматы играет с подрастающим поколением, бабу Любу с лавочки гоняет и за детвору заступается, Петровичу из сто тридцать шестой тачку помог отремонтировать просто так, даже на пиво не взял.

— И что дальше было — заинтересовалась Наталья.

— А дальше я решил дел хороших побольше наделать, чтобы тоже хорошим стать. Решил и первый месяц неукоснительно придерживался сего правила, даже записывал все свои деяния в специальную тетрадочку, выискивая всякие подтексты в повседневных действиях. Потом подзабылось как-то и за тяжестью бытовой жизни не вспоминалось вовсе. А сейчас вот вы мне напомнили об этом…

— И что же вы думаете на этот счёт — Наталья подозвала официанта и заказала еще две чашки кофе.

— А думаю я, что все мы никакие, потому как для одних плохие, а для других хорошие, — вздохнул я.

— Почему же Ведь можно для всех быть хорошим или хотя бы стараться! — пламенно воскликнула Наталья.

— Нельзя, Наташенька, для всех быть хорошим, — я улыбнулся.

— Почему это Если очень постараться, то можно! — убеждённо ответила она.

— Что для одного добро, то для другого злейшее из зол. Так было всегда и всегда будет. Все познается в сравнении. Приведу пример, Наташенька, взять ту же бабу Любу. Ну склочная она, да, детишек гоняет с лавки. А что те детишки делают, на лавке этой А пиво распивают, да курят, а окурки и прочий мусор на клумбу скидывают, бабкой Любой любовно выращенную. Да, с одной стороны она гадит общественности, выкручивая лампочки в подъезде, но с другой стороны, она для этой же общественности красоту создает и за порядком следит. Да и с соседями не просто так ругается. То мусор в подъезде забудут, то музыка громко после одиннадцати играет.

— А Сан Саныч — спросила Наталья. В ее глазах скользнул неподдельный интерес к судьбе неведомого ей соседа.

— А Сан Саныч, неплохой мужик вроде бы, да. Горка, шахматы… Только на эту горку металл он с завода местного своровал, откуда и был уволен за это самое воровство. А из шахматного клуба за пьянку его выгнали и дебош. Вот и развлекается с детишками теперь.

— То есть вы хотите сказать, что все люди одинаковы И нет среди них плохих и хороших — подытожила Наталья.

— Именно так, — я улыбнулся. — Все зависит от того, с какой стороны посмотреть.

Мы допили кофе, и я, не плохой и не хороший, посадил Наталью в такси, а сам пошел пешком, насвистывая про себя какую-то давнюю мелодию.

© Большой Проигрыватель