— Как будете стрелять

— как будете стрелять — одновременно. — одновременно да вас же трое! господи, матвей, это самая странная дуэль, которую я когда-либо видел! — скажи остальным, что это моё условие. — ладно,

— Одновременно.
— Одновременно Да вас же трое! Господи, Матвей, это самая странная дуэль, которую я когда-либо видел!
— Скажи остальным, что это моё условие.
— Ладно, попробую, но учти, они могут не согласиться.

Секунданты переговорили со своими дуэлянтами, а затем один из них громко объявил:

— Все согласны! Стрелять будете одновременно!

***

— Старик, это твой шанс, пойдём на вечеринку.
— Что-то неохота, Вань, — сказал я.
— Ты все четыре года задачи решал, хоть бы раз отдохнул.

Лекционный зал медленно наполнялся студентами. Обессиленные, усталые и унылые, они входили в аудиторию ради одной цели: отсидеть последнюю четвёртую пару — математику. Те, кто мог, уже свалили, а те, кому была необходима стипендия, через силу постигали царицу всех наук.

— Давай, пойдём, я тоже там буду.
— Я тебя и так каждый день вижу.

Ваня достал громоздкую, исписанную чёрными чернилами тетрадь.

— Видишь — спросил он, сунув мне свои записи.
— Что вижу
— Объём! Ты только посмотри, Война и мир отдыхает! А это лишь лекции и семинары. У тебя же в два раза больше.
— Я работаю над задачей моего отца.
— Ну так отдохни денёк, ничего страшного не произойдёт. Мне будет скучно одному, вдобавок там будет Лиза.
— Лиза Она точно будет
— Да. Она сегодня мне сказала.
— Чешешь.
— За тебя ещё спрашивала, мол, как там поживает наш местный Пифагор.
— У неё же есть ухажёр. Даже два: один бывший военный, а второй — местный торговец оружием.
— И оба ей опостылели. Вояка совсем без мозгов, а торговец вообще бандит. Бедненькая, никак не может от них отделаться.
— Что ж, если Вы с Лизой там будете, я подумаю.

В аудиторию вошёл старенький преподаватель и начал читать лекцию.

— Ты и так много думаешь, — прошептал Ваня. — Даже больше, чем твой отец.

***

— Ваш сын…
— Что с ним
— Он не способен решать элементарные задачи. Арифметика, дроби — это всё слишком сложно для него. Боюсь, вам следует подумать над тем, чтобы перевести его в школу для особых детей.
— Для особых детей Не понимаю.
— Умственно отсталых.
— Умственно отсталых! — воскликнула Мать. — Боже…
— С другими предметами тоже всё очень плохо, — вещала учительница. — Подумайте, другая школа поможет ему больше, чем наша.

***

— Старик, что с тобой Ты всю пару витал в облаках, — сказал Ваня.

Мы шли в общежитие после пары. Холодный зимний ветер продувал наши спины, а крупные снежные хлопья резвились в танце под открытым небом. Ваня топал рядом и то и дело вещал о том, какая крутая туса нас ждёт и как круто будет втроём, как в старые добрые, прогуляться по заснеженному городу.

— Я, ты и Лиза, — вторил он. — Господи, когда мы последний раз так гуляли
— На втором курсе. Потом нас поглотила учёба.
— Скорее тебя, чем нас.
— Мы все получаем стипендию. Причём академическую. Так что не только меня.
— Ладно, сейчас зайдём ко мне, а затем в клуб.

Мы зашли к Ване и направились на вечеринку. Дорогу сильно замело, и нам пришлось идти пешком. Однако даже несмотря на это, мы умудрились прийти слишком рано, из-за чего были вынуждены ждать у входа.

— Я пойду отлить, — сказал Ваня. — Скоро вернусь.
— На морозе — удивился я.
— Ну а что делать, если хочется.

Пока Ваня отливал, пришла Лиза. Помпезного вида, в пышной шерстяной шинели и синей шляпке с широкими полями, она уже не напоминала мне ту беспечную девчонку, которую я знал когда-то в детстве и с которой гулял на местной площадке; высокая, красивая и стройная, эта женщина стояла передо мной, олицетворяя собой эссенцию женской красоты и квинтэссенцию всей женственности.

— Давно не виделись, Пифагор, — приветствовала она.
— Время неумолимо, — сказал я. — Но память сильней.
— Твоя память всех сильней.
— Это и проклятие, и дар.
— Смотря как ты этим распоряжаешься, — заметила она. — Эй, а Ваня тебе сказал Сегодня после вечеринки идём гулять.
— Да, он весь день об этом говорил. Ждёт не дождётся, когда мы вновь соберёмся вместе.
— Я тоже жду, — Лиза оглянулась по сторонам. — Кстати, а где он
— Отошёл. Сейчас придёт.

За спиной Лизы я увидел парня. С хмурым лицом он шел в нашу сторону. Наконец, подойдя к нам, он прорычал:

— Мы же договорились пойти вместе!
— Ничего подобного! Я тебе ещё вчера сказал, что пойду одна.

Он проигнорировал её слова и повернулся ко мне.

— Так это тот бандитишка, с которым ты крутишь романсы за моей спиной!
— Нет. Он мой лучший друг, и он математик, а не бандит, — Лиза тяжело вздохнула. — Господи, Лёша, когда ты от меня отстанешь Я тебе ещё до того, как ты в армию ушёл, сказала, что не буду ждать и что мы — просто друзья.
— Просто друзья! Я каждый день думал о тебе на службе!
— Дружище, она сказала, что ты ей не интересен, — вмешался я.
— Не лезь, хлюпик, — он толкнул меня в грудь.
— Иди дальше чистить картошку в своей казарме.
— Во дерзкий малый, — прорычал он, двинувшись на меня.

Я попытался его ударить, но опоздал: его рука выскочила первее, и я рухнул на снег.

***

— Ему будет лучше в другой школе. Ты всё время на своей работе, не можешь помочь, а я с кучей дел по дому ничего не успеваю! Вдобавок у него проблемы с разви…
— Нет! — воскликнул отец. — Он не отсталый! Это всё учителя. Вместо образования они устраивают диктатуру, ошибочно полагая, будто строгое отношение к детям, основанное на угрозах низкой оценки и вызова в школу родителей, будет способствовать их развитию и пониманию предмета. Однако на деле дети даже боятся спросить у преподавателя то, что они не поняли или не услышали. Это не образование, это страх!
— Но там будут другие учителя, — сказала Мать. — Терпеливые, добрые, спокойные.
— Не спорю, но в другой школе он не получит нормального образования. И вообще, его дед был математиком, я — математик, и он тоже будет математиком! Это у него в крови, понимаешь Тут не о чём спорить.

Отец вошёл в мою комнату.

— Пап, мама говорит, что я буду учиться в другой школе для особых детей, это правда — спросил я.
— Она пошутила, Матвей. На самом деле ты слишком умён для школы.
— Правда — возрадовался я.
— Да, — улыбнулся отец.
— Но учителя говорят…
— Не слушай их, сынок. Сейчас мы докажем, что ты очень умный. — Отец сел напротив меня. — Вам что-нибудь говорили о «доказательстве»
— Нет, — ответил я.
— Так вот, в математике доказательство — это поиск правды. А правда в том, что ты — умный. Вот вы сейчас проходите дроби, так
— Да.
— И они очень сложные
— Да, — повторил я. — Почти никто не может справиться, учитель злится.
— Сейчас ты справишься за одну минуту. Слушай меня внимательно, — отец выглядел взволнованным, — представь, что числитель — та цифра, которая находится наверху — это стаканы сока, а знаменатель…
— Та цифра, которая находится внизу, — подхватил я.
— Да, — улыбнулся отец. — А знаменатель — это твои друзья. Как ты думаешь, что будет больше три стакана сока на четверых друзей или два стакана сока на четверых друзей
— Эмм… три стакана сока на четверых.
— Именно, — сказал отец. — Всё просто: чем больше твои друзья получают сока, тем больше дробь. А теперь скажи мне: пять шестых больше одной третьей

Я задумался: в первой дроби сок не получает только один друг, а во второй — целых два. Это означает, первая дробь будет больше.

— Петя шестых — неуверенно сказал я.
— Молодец, Матвей. Только что за один день ты выучил больше, чем твои одноклассники за четыре года.
— Воу! Они дураки
— Нет, — рассмеялся отец. — Просто мы с тобой только что доказали, что ты умный.

Я обрадовался. До сих пор учителя меня только ругали и твердили, что я глупый.

— Матвей! — раздался девичий голос за окном. — Выходи гулять!

Я выглянул: Ваня и Лиза стояли на площадке, прячась от солнца под кроной большого дерева.

— Иди с ними, — сказал отец.
— А как же ещё занятия — спросил я.
— Сегодня ты отлично поработал. Можешь отдохнуть. — Отец подошёл ко мне. — Вот, это вам на сок, — сказал он, дав мне купюру.
— Учиться дома — это так круто! — воскликнул я и побежал к друзьям.

***

Я очнулся на снегу. Рядом со мной сидел Ваня, а чуть дальше, возле входа, стояла Лиза с двумя парнями. Они оживлённо о чём-то спорили.

— Старик, ты как — спросил Ваня.
— Жив, — ответил я.

Ваня помог мне подняться. Встав на ноги, меня вдруг осенила одна блестящая мысль. Нужно доказательство.

— Вы меня достали! — воскликнула Лиза. — Я хочу быть со своими друзьями, — сказала она, направившись к нам.

Я двинулся к тем парням.

— Что ты задумал — спросила Лиза. Я не ответил.

Два олуха выясняли друг с другом отношения возле входа. Одним из них был тот военный, а второй — оружейник.

— А вот и третий! — воскликнул оружейник. — Кыш отсюда, пока я тебе в морду не дал. Мой удар будет похлеще, чем у этого дрища, — сказал он, указав на военного.
— Я предлагаю вам дуэль, — сказал я. — Если вы не трусы, то будете стреляться. А если откажетесь — я выставлю вас на посмешище. Скажу всем, что вы испугались математика. Два кролика. Как тогда на вас будет смотреть Лиза

Они переглянулись.

— Я целый год в армии стрелял, так что легко убью вас обоих, — сказал военный.
— Да ты слепее крота, — чертыхнулся бандит. — Это я всю жизнь с оружием в руках, молитесь.
— Тогда договорились, — сказал я и направился к моим друзьям.

***

— Матвей, взгляни на это! — Отец дал мне свою тетрадь.
— Опять дифуры Мы же их недавно решали.
— Что Нет! Это открытие опровергает логику! — с трудом прокашлял он. — Срочно, взгляни.
— Ладно, ладно, сейчас, — я начал листать тетрадь.
— Я назвал эту задачу «дилемма дуэлянтов», — сказал отец. — Дилемма присутствует только потому, что дуэлянт делает выбор. Но в остальном это задача, и она имеет конкретное решение! Вернее, несколько решений. Но наиболее вероятное… — он сильно закашлял, — это когда умирает…
— Но как это возможно — перебил его я. — Как ты вообще до этого додумался
— Нужно доказательство. Задача — это всего лишь часть общей теории. Она произведёт революцию не только в математике, но и в других науках! Нужно лишь доказательство, — повторил он. — Я уверен, это возможно. Найди его. Я уже слишком стар.

***

— Они тебя убьют! — протестовал Ваня. — Посмотри на Лизу, она плачет! Отмени дуэль, ты ещё можешь.

На поле дул холодный ветер, чистая белая пелена опустилась на землю, укрыв под собой крепкую ледяную твердь, а небо, покрытое толстыми слоями туч, казалось, отбрасывало гигантскую тень, по которой в ожидании исхода дуэли сновала смерть.

— Не беспокойтесь. Я просто ищу доказательство.
— Что! Ты сума сошёл На кону твоя жизнь!
— Лучше скажи мне, какова вероятность, что военный попадёт.
— Ты просишь меня дать количественную оценку, не ….
— Просто на глаз, — перебил его я. — Интуиция порой работает не хуже логики.
— Ну… ноль целых девять десятых.
— То есть девяносто процентов. А второй
— Восемьдесят, — вымолвил Ваня.
— А я
— Без обид, Матвей, но тебе я дам не больше одного процента. Ничтожный шанс.
— Это как раз то, что мне нужно.

Ваня тяжело вздохнул.

— Держи свой пистолет, — сказал он, дав мне старенький кольт. — Как будем стреляться
— Одновременно. Это моё условие. Передай остальным.
— Одновременно! Господи, Матвей…

Ваня отправился договариваться с остальными. Я взглянул на свой кольт. Голос отца прозвучал в моей голове.

***

— У тебя всё получится, — сказал он.
— Но как Что я должен доказать

Отец сидел в своём кресле.

— Действительно ли задача имеет такое решение, — ответил он. — Ты же понимаешь, что из трёх дуэлянтов выживает только один. Причём тот, который стреляет хуже всех! Это же самый настоящий парадокс. Такое положение дел противоречит общепринятой точке зрения, согласно которой выживает сильнейший.
— Подожди, я правильно понял: двое из трёх дуэлянтов имеют выбор: стрелять в опытного, который, скорее всего, попадёт, или в неопытного, который, скорее всего, промахнётся
— Да, а третий дуэлянт, несмотря на то что является самым косым стрелком, выживет, ибо двое других будут метить друг в друга, зная, что они стреляют хорошо, а третий — плохо. Если они не станут этого делать, их шансы на выживания будут бесконечно малы. Таким образом, меткие убивают друг друга, а это говорит нам о том, что совсем не обязательно иметь навыки стрельбы, чтобы выиграть дуэль!
— Что ж, звучит интересно, я попробую, — сказал я. — Но пока не знаю как.
— Главное не методом верификации, — рассмеялся отец.

***

— По моему сигналу будете стрелять! — крикнул Ваня.

Он поднял свой пистолет дулом к небу.

— Семьдесят два процента, — прошептал я.

Я взглянул на своих оппонентов. Они ещё не знают, что являются лишь частью задачи. Или же это я не до конца осознаю, что сейчас умру: стрелок не умеющий стрелять обычно не выигрывает в дуэли. Вдруг отец ошибался…

Выстрел — секундант подал сигнал.

Поле наполнилось грохотом револьверов. Гулкий звон канонады летел быстрее пули. Я упал на колени от испуга и взглянул на остальных: два моих оппонента лежали в снегу. Отец всё-таки оказался прав. Задача имеет решение. Выживает слабейший.

Что и требовалось доказать.

© Большой Проигрыватель

Вам может также понравиться...

Добавить комментарий