А знаете, сколько я стою

Один потрёпанный ноутбук две тысячи одиннадцатого года, один полуразбитый китайский смартфон, одну отечественную микроволновку «Заря», четыре тысячи восемьсот двенадцать рублей сдачи с последней пятитысячной купюры в начале месяца и одни блестящие часы белого золота, доставшиеся мне от деда. Часы ценные, но, если сложить всё вместе, в пересчёте на органы тело получилось бы всё же дороже.

Не знал этого грабитель, который мне ту цену присвоил. Эх, Саня-Саня. Вместо того, чтобы взять в долю профессионала и хорошенько мой труп разделать, он радостно потащил вышеупомянутое барахло.

Глупо вышло. Квартиру я снимал на первом этаже — за дешевизной гнался. Арендодатель, неприятного вида дедок из соседнего дома, выкатил длинный список правил, в котором значилось строжайшее «не курить». К никотиновому змию, увы, я питал особое пристрастие; балкона в квартире, естественно, не обнаруживалось, а потому я частенько выскакивал на улицу погасить жажду всласть задымить свои дыхательные пути. Одна привычка пошла во вред другой: я стал забывать закрывать дверь.

Однажды я решил, что лежащая повсюду пыль только придаёт депрессии и так нежизнерадостному интерьеру квартиры, и затеял уборку. Воевать с меланхолией под группу «Radiohead» было иронично, а это веселило, поэтому пылесосил я довольно бодро, мерно покачивая головой в такт звучанию в наушниках. Жужжание пылесоса, звукоизоляция вкладышей и голос вокалиста не позволили мне расслышать, как в квартиру, пусть и довольно неуклюже, вошли. Впоследствии, я узнал, что Саня успел споткнуться о гору обуви, задеть дряхлый табурет и уронить гриф от штанги, стоящий в коридоре. Эх, а я ведь тогда только собрался худощавую тушку в форму приводить…

Завидев меня, вор растерялся. Понимаю, не каждый ожидает, что посреди идеально продуманного плана ограбления появлюсь такой я. Как он только не услышал снаружи жужжание пылесоса Видать, звукоизоляция в доме хороша была. Я же вошедшего не видел и продолжал себе убирать противоположную от него часть коридора.

Растерялся бедный Санёк. Испугался. Ни разу у него такой накладочки не было. А тут я возьми и начни поворачиваться, чтоб шнур запутавшийся поправить.

Запаниковал вор ещё больше. Руки, чай, сами метнулись к злополучному тому грифу. Им парень меня и приложил, крепко-крепко, аккурат по голове. Что-то треснуло, что-то хрустнуло и что-то, вроде, лопнуло, прежде чем боль резко отпустила. Тело мешком повалилось на пол, а я остался висеть в воздухе над ним, мягко говоря, в шоке.

Новоиспечённые призраки все, как на одно лицо. Не понимают, что происходит, бросаются к телу, потом к виновнику их кончины, если он есть, да так и мечутся между двумя, пока эмоции не отпускают, и не приходит фаза осознания. Хотя, нет, пропустил, как же без стадии «это всё сон», куда уж без неё, родимой. И я там был, мёд-пиво, правда, только не пил, а искренне пытался очнуться. Щипал себя за бестелесные проекции конечностей, пытался ударить, в общем, делал всё, чтобы проснуться. Этого не получилось, и я скатился в завершающую фазу для новоявленных фантомов: нечто среднее между отторжением действительности и депрессией. В этом состоянии я и следил за тем, как Саня, оправившись от не меньшего шока, юркнул прочь в одну из комнат. Быстро собрав всё ценное, что там было, он вернулся в коридор, бросил взгляд на неподвижное тело, оценил вес грифа, буркнул что-то вроде «да очнётся, оглушил небось только ж» и так же шустро скрылся за дверью. Я же остался в гордом одиночестве с собой. Ну, тем, что было мной.

Неупокоенной душой слонялся я пару дней. Сейчас-то я уже знаю, что за мной должны были явиться, проводить в то, что после смерти бывает. Однако, то ли меня в очередь вписать забыли, то ли рук свободных не было, поэтому дела пришлось взять в свои. С горем пополам я освоился в новом состоянии. Позже, обнаружил, что душа у меня молодая, полна энергии, и её-то можно фокусировать так, чтобы с миром снаружи взаимодействовать. Начал я с малого: пылинку сдвинуть, например, которую я так тогда и не успел убрать. Шторку шевельнуть. А потом как по накатанной, пошло-поехало: свет включать, дверьми хлопать, краны открывать, даже гриф тот, невероятным трудом, но всё же поднял. Стимул появился.

Дед явился день на третий. Я ему обрадовался, как герою; думал, что мать из другого города дозвонилась, забеспокоившись, что от меня ни слуху, ни духу. Он долго стучал, после чего, кряхтя, достал свои ключи и открыл дверь. В коридоре замер, видимо, запах почуял. Хоть я и не чувствовал, тело, должно быть, уже вовсю издавало трупные ароматы.

— В-витя — неуверенно позвал он. А я уже давно метался вокруг него, дёргал за руки, кричал. Без толку: хоть мне и давались манипуляции с объектами, к живому я не мог даже прикоснуться. Руки проходили сквозь тело арендодателя; тот лишь зябко поёжился и осторожно ступил внутрь квартиры.

Находка не заставила себя долго ждать: только он завернул за угол, как уткнулся взглядом в труп. С виду дед едва инфаркт не схватил, но не пискнул даже. Поспешно вышел из квартиры, закрыл дверь. Из окна, я видел, как он нервно курил перед подъездом, почёсывал лысину и что-то бормотал.

К ночи он вновь явился к дому, подогнав к нему свои старенькие «Жигули». В мою обитель он зашёл, озираясь, с охапкой полиэтиленовых мешков и скотча. Я застыл, не в силах поверить, что этот с виду трусливый старикашка собирался сделать.

Однако, тот довольно проворно замотал тело и, загрузив в багажник, повёз в одному ему известном направлении. Меня что-то потянуло вслед за телом, но я не мог сдвинуться: такого шока не переживал с момента смерти.

Дед вернулся через день с тонной моющих средств и доделал за меня таки уборку, отодраив хату настолько, что она со дня постройки так не сияла. А ещё некоторое время спустя туда стали приходить люди — потенциальные новые арендаторы.

Поначалу я злился и устраивал посильный погром всякий раз, когда они приходили. Дед оказался настойчивым, да и от клиентов за подобную цену отбоя не было. Потому я решил прекратить свой одиночный протест и покинуть жилище.

Тогда у меня и появился план. Помимо тела, меня тянуло ещё в одном направлении, о конечной точке которого мог лишь догадываться. Туда я и направился.

Так я и очутился в Санином жилище. Тот обустроился несколько лучше меня: квартиру имел свою на последнем, пятом этаже своего дома. Тщательно её осмотрев, я не обнаружил ни микроволновки, ни компьютера, ни смартфона. А вот часы грабитель оставил себе, спрятав их в потайном ящичке.

Честно говоря, сперва я не знал, зачем пришёл и что делать, поэтому просто наблюдал за своим убийцей. Тот, оказалось, работал грузчиком, а ограбления были для Санька чем-то вроде постоянного хобби. Каждое он долго и кропотливо планировал, тщательно следил за жильцами, вырисовывал планы действий, даже вычислял временные рамки. Записи свои он складывал в тот же ящик, что и особо ценные трофеи, аккуратно скрепляя и помечая номером. Так я узнал, что занимался Саня этим довольно давно, но в последнее время набил руку и осмелел.

Конечно, я пытался наведаться к жильцам, которых он планировал обчистить, но бестолку. Меня не слышали, от действий только пугались, и предотвратить преступление не представлялось возможным. Саня работал хорошо, не оставлял отпечатков, хоть и скопил в квартире приличное количество улик, за которые, найди их полиция, его бы посадили далеко и надолго. Полиция, правда, находить ничего не торопилась и я решил, что возьму дела в свои руки.

Одним вечером, пока я бился над решением, Саня, после особо удачной вылазки, достал свои трофеи и принялся их разглядывать. В какой-то момент взгляд его упал на мои часы. Он поднял их, повертел и, не мудрствуя лукаво, защёлкнул на запястье. Внутри меня что-то щёлкнуло от злости. Я должен был как-то выразить свой протест, как-то показать, что как он смеет, но не мог придумать ничего лучше, чем с силой толкнуть дверь.

Хлопок получился громкий. Грабитель тут же вскочил, затравленно озираясь. На виске надулась вена. С интересом смотря за его реакцией, я понял, что вот оно, решение.

В последующие дни я начал постепенно развивать у Сани паранойю. Сначала вещи перемещал слегка, так, чтоб было не ясно, сдвинуты они, или это воображение человеческое шалит. После в открытую начал их распределять по квартире в случайном порядке. Саня поначалу недоумевал, потом злился, а после растерянно ходил по квартире, бормоча что-то про прогрессирующую амнезию. Тогда я стал пошаливать в его присутствии, как умел. Двери закрывать, свет и технику разную включать вразнобой. Тут уже вор не выдерживал и каждый раз вопрошал:

— Кто здесь

Я же стал ему отвечать на разный лад. Грубо же, когда обращаются, а ты молчишь. И представлялся, и рифмовал, в общем, полная творческая свобода у меня с этим вопросом была. Любопытно, что довольно скоро Саня стал оборачиваться как раз туда, где я стоял. Щурился, моргал так глупо, потом головой мотал, мол, чертовщина всё это. А однажды напрямую уже и высказал.

— Да что за шёпот этот дурацкий Совсем на старости лет тронулся, в голове тараканы уже скребутся.

Это заинтересовало, и я предположил, что, чем больше он склоняется к тому, что в квартире происходит нечто паранормальное, тем больше он воспринимает меня. Вскоре, это подтвердилось: на голос Саня реагировать стал постоянно, а я с удивлением обнаружил, что отбрасывал слабую тень.

Нервы у грабителя вскоре сдали совсем. Моих разговоров над ухом он вынести не мог, а потому попытался их избежать. В какой-то момент, Саня украл где-то плеер и стал ходить по дому в наушниках. Не самая умная для преступника идея, но снимал их Саня только в душе. Ел в них, рисовал свои планы в них, убирался в них…

Последнее-то и привлекло моё внимание. Сам того не подозревая, Саня приблизил свой час расплаты.

В тот день я слегка похимичил над плейлистом в его отсутствие и, когда он отложил плеер, чтобы собрать пылесос, переключил трек на знакомую мне композицию «Radiohead».

— Что за.. — пробормотал Саня. Смена композиции, с моей подачи, правда, не удалась, и он просто махнул на заглючивший гаджет рукой, видимо, понадеявшись, что разберётся потом. Зажужжал пылесос.

В доме Сани спортивного инвентаря, увы, не обнаруживалось. Зато имелся массивный металлический молоток.

Я терпеливо дождался, пока грабитель дойдёт с пылесосом до шкафа с зеркалом на выдвижной двери и слегка подвигал её, чтобы дать Сане самый полный обзор. Тот, заметив это, удивлённо поднял глаза. В отражении над его головой завис молоток. И с силой опустился на затылок.

За Саньком, на удивление, немедленно явился кто-то из загробного мира. Завидев меня, это существо попыталось что-то расспросить. Однако я решил, что с грабителем, которого только что убил, в одну партию упокоенных попадать не желаю и шустро смылся в единственном направлении, которое знал.

***

— Да голоса какие-то слышу вот, недели две последние. То ли того я уже, то ли трубы опять прохудились, — жаловался дед-арендодатель своим знакомым на площадке перед подъездом.
— Да будь болтать! Того он, ты здоровее всех нас будешь! — отмахнулся от него один. — Трубы, конечно же. Опять эти черти там из ЖЭКа чинят что-то.
— Слухай, а ты это, магнитолу себе купи. Ну, или как там называется. Молодёжь с ними ходит, провода в уши ещё такие втыкаются.
— Плеер, что ли — дед с интересом глянул на предложившего.

Я стоял сзади и улыбался. Уже приметил даже предмет, которым отправлю этого маньяка к соучастнику. А потом Даже не знаю. С ними в загробном мире сидеть мало радости. Да и понравилось мне это дело. Как ритуал. Вы слушаете «Radiohead»

БП