Эссе МИХАИЛА БАРУ о поздней осени

Утром проснёшься, а трава уже поседела и луна вся
засахарена инеем.
Затопишь печку, протрёшь газетой запотевшие окна,
принесёшь из сарая дров.
Накинешь старую куртку, обуешь галоши и выйдешь во двор посмотреть –прямо ли поднимается столб дыма из трубы,
и нет ли у него недопустимого отклонения от перпендикуляра.
Пройдёшь в сад, посмотришь на серое, в редких антоновских яблоках, небо, сладко поёжишься от холода и вернёшься в тепло.
Спустишься в погреб, в который раз пересчитаешь заготовленные на зиму банки с солёными и маринованными огурцами, помидорами, клубничным вареньем, смородиновыми компотами, поговоришь с картошкой, морковкой и капустой, успокоишь их,пообещаешь, что сильных морозов не будет,
споткнёшься об огромную, бесчувственную тыкву и на бутыль
с вишнёвой наливкой даже искоса не взглянешь,
потому как рано на неё смотреть, а тем более трогать.
Перед сном подбросишь дров в печку и уснёшь, думая о том,
как там сейчас дым – не погнуло ли его ветер………..
И тут же проснёшься от оглушительного шороха в углу, за тумбочкой – оказывается, мыши вернулись из огорода в погреб и теперь обустраиваются.
Кинешь тапком в угол и подумаешь:
«Ну, вот. Теперь все дома. Можно зимовать…»
Михаил Бару

.