Я не-на-ви-жу понторезов.

У меня сразу начинается рефлекс, как у собаки Павлова, а именно – раздваивается язык, и я начинаю шипеть и обворачивать его кольцами, чтобы сдуть напыщенного матроса Папая до маленькой вонючей мидии.

Такие мужчины даже подумать не могут о том, что рядом идущую девушку, наверняка по наивности замирающую от восторга, можно рассматривать не как одноразовую салфетку для члена, не как «начитанный» эскорт, не как клоунессу, обязанную заходиться в смехе после всех его юморных высеров, а как человека, у которого есть душа и, как знать, может очень даже занятная, интересная, добрая, неиспорченная душа.
Но нет, он важно вышагивает, надменно кося правым глазом в её сторону, проверяя наличие благодарного зрителя, отпуская ехидные комплименты, задроченные замечания или самолюбивые истории, в которых он выступает, как герой, мыслитель или смельчак. Или, если уж совсем всё плохо, как половой гигант и мачо-мен.
А ты идешь рядом с таким и думаешь, то ли тебе бежать до ближайшего фонтана умываться, ведь явно присутствует чувство оплеванности, то ли даже не мыться сегодня, чтобы не смыть следы манны небесной.
И как маятник: туда – сюда, – то ли тебе реально радоваться, то ли подвох какой-то, то ли ты вытянула счастливый билет, то ли ты дурында, каких свет не видывал.

Такие смотрят оценивающе, не стесняясь «обыскивают» глазами от макушки до трёхдневного педикюра, и после вот такого неприкрытого сканирования хочется убежать домой и долго-долго плакать над судьбой-злодейкой, наградившей тебя внешностью, не отфотошопленной заранее. Или идти с ним под ручку и думать о том, что до тебя снизошли, пожалели, смиловались, великодушно проведя с тобой пару часов невероятно забитого времени.

В 100 % случаев за такими типками стоит страничка в контакте, полная великих «философских» изречений типа: какой должна быть настоящая женщина или какой он одинокий волк, или как трудно быть скромным, когда ты лучший. В общем, все те аляповатые, дутые, веселые фразочки, которые обычно тонко высмеивают этих самых людей и свидетельствуют скорее об обратном; стоит мамаша, которая до сих пор стирает трусишки ромашковым мылом сыночке, чтобы попа не прела, качалка и недельный тренинг по пикапу. Набор долбоеба.
Нет, я не против качалок, но когда это становится верхом всех верхов, смыслом жизни и главнейшим конкурентным преимуществом, то мне становится смешно. Ты не стал самым лучшим, чувак, ты просто стал выглядеть так, как и должен выглядеть мужчина, всё.

Я теряюсь сразу, когда вижу пресыщенный, хамовитый, излишне деловой взгляд, слышу фразы с эгоцентрическим подтекстом чаще, чем пять раз в час, улавливаю понтовитые хвальбы себе великому и вижу движения, как у жирного кота.
Ну не могу я терпеть рядом с собой чмо, которое будет пердеть мне перед носом и уверять, что это божественный аромат. Я не хочу, чтобы мне проводили постоянные аутотренинги о том, как мне завидуют все лица женского пола в радиусе километра, как мне надо на него молиться, как мне стоит наряжаться, как мне стоит себя с ним вести и прочий бред, в который я даже вникать не буду, как в спам.

Я – не зеркало, чтобы выискивать во мне свое отражение. И не надо полировать меня до блеска, я все равно увернусь.
Я – не актриса, чтобы имитировать восхищение, поклонение и агонию на каждой лавочке. Чтобы меня довести до такого — мало поиграть мышцей передо мной и сказать мне «детка» пятьдесят раз за вечер.
Я – не лохушка, чтобы позволять кому-попало выливать на меня тазики критики, подкрепленной цитатами из интернета или бабушкиными наставлениями.
Я – не щенок, с которым можно побеситься пока интересно и забить, или научить меня повсюду следовать за собой, не спуская глаз.
Я – человек. И я требую к себе человеческого отношения, а не кретинского.
Так что, сорян.

Карина Соловьёва/Доронина