Ты сидишь напротив меня в самом дорогом номере лучшей гостиницы моего городка. Время около полуночи. Мы не виделись полтора года. Я никому не сказала, что иду на встречу с тобой.
Ты подмечаешь, что встреча в такой обстановке не очень комфортна для меня, и предлагаешь расслабиться. Сухие вина и гaш я не люблю. Ты же вдыхаешь горячий дым из пластиковой бутылки с почти пацанской радостью… Я вспоминаю, как позапрошлой осенью ты заливал в себя нереальные водочные литры — и тогда мне было очень больно за тебя…
Рассказываешь о том, как «завязал с бухлом», прошёл полное медицинское обследование («все анализы в норме, прикинь!») и хочешь подтянуть кожу век, чтобы выглядеть моложе. Несколько раз сетуешь на то, что возраст уже не тот, но свои мегаамбициозные планы ты всё же намерен осуществить, — и я вдруг чувствую, как же дико ты боишься стареть… Хотя конечно же, никогда никому не признаешься напрямую в своих глубоких страхах.
Я тихо радуюсь тому, что больше не хочу быть с тобой, как раньше. Не хочу тебя ждать, пытаться менять и спасать — и просто не хочу. Я всматриваюсь в твои вудихаррельсоновские черты лица, разглядываю кулаки, переломавшие не один десяток челюстей, замечаю, что ты больше не называешь меня нежно, но безлично «зайчиком», как когда-то…
Ты мельком признаешься в одном глобальном проколе своей женщины, который очень больно задел твое самолюбие. Так странно сейчас, что когда-то я страшно ревновала тебя к ней, а ты предлагал мне, по сути, также проколоться и унизиться. Бумеранг Господень не пролетает мимо…
Ты расспрашиваешь меня о моем мужчине. Тебе неприятно, что мне он сейчас дороже и интереснее, чем ты, — твоя львиная натура создана для прайда-гарема и уничтожения всех возможных соперников. И ты пытаешься уколоть меня, задавая множество вопросов и критикуя его вдоль и поперёк — а заодно и мою причёску и свитер. Я мягко прерываю тебя — радуясь тому, какие вы разные…
Ты пришел в мою жизнь, чтобы выдернуть меня из затянувшихся бесполезных страданий по другому — и тогда не ревновал, а неподражаемо выговаривал это целебное для измучившейся женской души слово «дууууура!» и, по-моему, даже жалел… Кстати, да — под алкоголем ты душевнее, чем под гaшeм. И на эту душевность я тоже подзацепилась — слава Богу, что ненадолго… Твоя животная харизма не оставляет женщин равнодушными. Дикий с мужчинами, с женщинами же ты можешь быть крайне нежен — этот контраст заставил и меня встрепенуться…
Вполуха слушаю рассказы о твоих аферах, тысячах и миллионах рублей и долларов, дорогих курортах, тюрьмах, женщинах, у которых помада стоит дороже всего содержимого моей квартиры… И вдруг вспоминаю о египетских фараонах, которым клали в их гробницы их несметные богатства — для другой жизни…
Спускаемся перекусить в гостиничный бар. Ты всё чаще прикасаешься ко мне, заказываешь мои любимые креветки, немножко ослабляешь маску столичного парня, признаваясь в том, что танцы под Сердючку тебе ближе пафосных светских раутов…
Обещаешь помочь мне решении одного рабочего вопроса, расспрашиваешь о моем сыне, просишь меня остаться с тобой на ночь, клянясь, что поспишь на диванчике… И так странно мне спокойно осознавать, что тебе сейчас просто нужен хоть кто-то рядом — просто хоть кто-то живой и умеющий слушать. А раньше я с ума сходила от того, что мне казалось, будто эта вакансия создана именно для меня…
Везёшь меня на такси до дома, прощаешься без трепета и с едва заметной досадой. Когда я открываю дверь подъезда, уже активно беседуешь с таксистом…
Пишу тебе нежную благодарность в смс. А через пару дней до меня вдруг ясно доходит, что это была наша последняя встреча.
*************
«Куда бы не уплыл моряк,
От смерти не уплыть ему.
И ждет его зеленый мрак
Пока моряк на берегу.
Hо в эту ночь он не один,
До гроба пьян и вдрызг любим…
Вино и гaшиш, Стамбул и Париж
Моряк, моряк, почему ты грустишь..»
© Катерина Голованова
