Сновидцы

Кирилл и Ярослава люто хотели друг друга и знали, что это взаимно. Но Ярослава была замужем за бойцом без правил, а Кирилл жил с художницей, так что оба понимали: ничего не будет. Оба были верны своим партнёрам, оба уже когда-то познали сопутствующие измене муки, и не собирались проходить сквозь это пламя вновь. Так что они никогда об этом не говорили.

Кирилл ложился спать, художница засыпала на его груди, а он во сне видел Ярославу. Не только её, конечно, чаще нечто другое: управление самолётом в бреющем полёте, лес с говорящими деревьями-грибами, остров с обнажёнными киноактрисами, но иногда и Ярославу. Как-то раз, кстати, она приснилась ему на острове с обнажёнными киноактрисами.

Кирилла выносит на пляж после кораблекрушения. Перед ним роскошный отель белого мрамора. Кругом вышагивают накачанные чернокожие официанты, а на шезлонгах загорают, пьют коктейли и треплются о бытии обнажённые киноактрисы.

— Это ещё кто! — восклицает, заметив Кирилла, обнажённая Скарлетт Йоханссон.

— Похоже, очередной фанат, — устало молвит обнажённая Меган Фокс. — Охрана!..

— Нет-нет, — говорит Кирилл. — Я попал в кораблекрушение! Посмотрите, я одет как робинзон!

И Кирилл одет как Робинзон.

— Вот оно что, — говорит обнажённая Ева Грин. — Ты здесь случайно

— Именно!

— А что, если он врёт — молвит обнажённая Николь Кидман.

— Не врёт, — говорит обнажённая Меган Фокс. — По нему же сразу видно: никакого актёрского образования.

— А что, если он столь хороший актёр, что может сыграть неуча — спрашивает обнажённая Ева Грин.

— Будь он так хорош, мы бы его уже знали, — говорит обнажённая Скарлетт Йоханссон.

Другие обнажённые актрисы выражают согласие.

— Что ж! — восклицает обнажённая Меган Фокс. — Устроим же оргию!

Обнажённые актрисы приободряются, но тут на берег выносит кого-то ещё. Женщина в разодранной чёрной юбке ниже колен и ошмётках светлой блузы. Мокрые волосы закрывают её лицо, она стоит на четвереньках и откашливается морской водой.

— Это ещё кто! — восклицает нагая Скарлетт Йоханссон.

— Похоже, Лиза Боярская, — говорит нагая Меган Фокс. — Охрана!..

— Нет-нет, — молвит Кирилл. — Думаю, я её знаю.

Одетая женщина садится на песок, Кирилл склоняется над ней и убирает волосы с её лица. Это Ярослава, читатель, та самая.

— Значит, — молвит нагая Ева Грин, — вы оба здесь случайно

— Ярослава, — говорит Кирилл. — Ты в порядке

— Эй! — кричит обнажённая Николь Кидман. — Тут женщинам нельзя быть в одежде. Мавры! Бросьте её в пещеру Харви Вайнштейна!

Ближайшие официанты бросают подносы и близятся к Ярославе.

— А что в пещере Харви Вайнштейна — с недоверием говорит Кирилл.

— Харви Вайнштейн изнасилует её и съест, — молвит нагая Меган Фокс. — Мы ненавидим Харви Вайнштейна, поэтому держим его в пещере и кормим заблудшими порноактрисками.

— Как вы смеете! — восклицает Кирилл. — Она не порноактриска!

— Не волнуйся, приятель, тебя Харви не тронет. — молвит нагая Ева Грин. — Зато ты будешь трогать нас всех. Кстати, приступай.

— Я не брошу тебя, — говорит Кирилл Ярославе, испуганно глядящей из-за его спины.

— Если не бросишь её, то мы соблазним тебя, а потом ты займёшь место Харви Вайнштейна, — говорит нагая Скарлетт Йоханссон. — Оно тебе надо

Кирилл поднимает с песка обломок мачты и стращает им чёрных парней, но их всё больше и больше, и в конце концов они хватают Кирилла с Ярославой и тащат её в пещеру Харви Вайнштейна, а его — к обнажённым киноактрисам.

Сгрудились обнажённые киноактрисы вокруг Кирилла и давай царапать его тело своими голливудскими ногтями, ласкать своими оскароносными языками, и приготовился он к худшему, но вдруг в небе возникла обнажённая светящаяся Памела Андерсон и громко сказала:

— Отпустите это невинное дитя!

Обнажённые актрисы поутихли, а Кирилл только и смог произнести:

— Господи, вот это сиськи.

И тут Кирилл почувствовал, что волшебные сиськи обнажённой светящейся Памелы Андерсон наполнили его невероятной вибрирующей силой. И раскидал он в стороны визжащих обнажённых актрис и их приспешников. И ринулся он спасать Ярославу из лап Харви Вайнштейна. И спас. Харви вообще оказался неплохим парнем. Кириллу он даже понравился.

Кирилл и Ярослава бегут в дальнюю часть острова, где обнаруживают дивную безлюдную голубую лагуну. Почти без одежды, любуясь неземной красоты закатом, они больше всего на свете хотят трахнуть друг друга, но — вот беда — не понимают, что это сон, просто упускают это из виду, а потому считают, что целоваться, срывать друг с друга лохмотья и предаваться зверской страсти будет негоже в отношении их благоверных.

Кирилл проснулся в объятиях своей художницы. Конечно, он её очень любил. Но она ему не снилась, а снилась Ярослава.

Что за прекрасный сон, подумал Кирилл. Он встал с постели, сходил отлить. Чистя зубы, решил заглянуть на страницу Ярославы ВК. Там была свежая запись:

«Мне такое сегодня приснилось! Голые Скарлетт Йоханссон и Меган Фокс хотели принести меня в жертву Харви Вайнштейну, который жил у них в пещере. Но всё кончилось хорошо!»
Кирилла словно молнией пробило и потекла из его рта паста, но одновременно почуял он в себе чудовищную силу, прямо как от сисек обнажённой светящейся Памелы Андерсон. Он сразу понял, что нужно делать.

Кирилл позвонил своему другу Агафону, мастеру осознанных сновидений, чтобы тот посоветовал ему какую-нибудь книгу по этому вопросу. Агафон всхохотал.

— Не нужны тебе книги!

— Как не нужны — не понял Кирилл.

— Все эти книги нужны только затем, чтобы понять, что осознанные сны бывают у тех, кто постоянно думает об осознанных снах. Чем ты чаще задаёшь себе вопрос «А не сплю ли я», тем выше вероятность, что однажды ты задашь его во сне.

— Гениально! — ответил Кирилл.

— И вот что ещё, — добавил Агафон, — записывай сны, как только просыпаешься. Тогда станешь лучше их запоминать, и вероятность осознанного сна увеличится.

Кирилл начал практиковаться. Каждое утро он записывал сны и от руки заполнял целый лист А4 фразой «А не сплю ли я» Ещё он теперь всё время писал эту фразу у себя на запястье, поставил её на заставки смартфона и ноутбука, стал повторять про себя, как мантру: «А не сплю ли я» «А не сплю ли я» Наконец пришла ночь, когда это принесло результат.

Кириллу снится Петербург будущего, где вдоль набережной Обводного канала надстроены пять слоёв дорог. Где-то под ними есть маленькая контора, в которой работают люди-звери и нуарные красотки в вечерних платьях. Кирилла туда приняли на службу, и теперь его обязанность — отслеживать и убивать людей-свиней. Кирилл выходит из конторы на улицу и задумывается, где же ему искать этих самых людей-свиней. Но в ту же секунду они сами прилетают со всех сторон на лебединых крыльях. Кирилл бьётся как лев, но людей-свиней очень много. Он пускается бежать дворами, вылезает на крышу по пожарной лестнице, но люди-свиньи с лебедиными крыльями не отстают. Они загоняют Кирилла на край одной из крыш и сталкивают вниз. В полёте Кирилл сквозь ужас чувствует, что просыпается, и лишь тогда задаётся вопросом «А не сплю ли я» и отвечает себе: «Да! Сплю! Ведь в реальности люди-свиньи выглядят точь-в-точь как обычные люди!» Немыслимым усилием воли Кирилл удерживает сознание в сновидении, замедляет время и зависает в воздухе в каком-то метре над асфальтом. Он материализует вокруг себя костюм Железного Человека, придаёт времени нормальный ход и взмывает над крышами. Несколькими выстрелами репульсоров ликвидирует всех людей-свиней, открывает в небе телепорт, и вот уже через десять секунд он в особняке в Малибу.

Кирилл избавляется от доспехов, навлекает на себя выглаженный костюм-тройку, материализует бутыль Chateau Margaux урожая 2000 года, зажигает в гостиной свечи и камин — и всё это за три целых и шесть десятых секунды. Играет саксофон, в гостиную входит Гвинет Пэлтроу, но Кирилл помнит историю с Харви Вайнштейном, так что щелчком пальцев раздевает её и отправляет на остров обнажённых киноактрис. Затем приглаживает рукой волосы и материализует на диване рядом с собой Ярославу.

— …прекрасный, прекрасный вечер! — говорит она, продолжая какую-то фразу.

Кирилл наливает вино в граали, протягивает один из них Ярославе и говорит:

— У меня важные новости. Ты спишь.

— Что

— Это сон. Я осознался и вызвал тебя сюда. В реальности ты сейчас спишь у себя дома с бойцом без правил. А я — с художницей.

Лицо Ярославы преображается.

— Чёрт подери! — восклицает она. — Это действительно так! Где мы

— Ообняк Тони Старка.

— Но его, кажется, разрушили…

— Во снах нет времени, есть только мысль. Мы можем быть в особняке, пока его не разрушили. Можем быть в нём в момент разрушения и оставаться невредимыми.

Кирилл промотал время, и они увидели, как здание в клочки разносят ракеты, в то время, как гостиная находится под невидимым колпаком, где всё остаётся в целости.

— А можем быть вообще где-то в другом месте. Поскольку никакого места в действительности нет.

Кирилл сдёрнул рукой всё окружающее, как пенку с молока, и они двое вместе с интерьером гостиной оказались на стартовой площадке, откуда, исторгая непроглядные белые облака, готовилась взлететь огромная ракета. На боку её была надпись «БГ-007». Кирилл поднял грааль и с улыбкой сказал Ярославе:

— За вседозволенность.

— За вседозволенность, — мило сказала она.

Они чокнулись и выпили, слушая музыку обратного отсчёта. Раздался оглушительный гул, земля сотряслась, ракета успешно стартовала. Она медленно взлетала в густо усыпанное звёздами небо, и от неё отслаивались плавные цветные проекции. Они меняли форму и мягко стелились вокруг стартовой площадки, словно лепестки гигантского лотоса. Кирилл с радостью заметил на лице Ярославы восхищение.

— И всё это создаёшь ты — спросила она.

— Да, — сказал Кирилл. — Но теперь, когда ты знаешь, что спишь, ты тоже можешь. Попробуй.

Ярослава отвела глаза в сторону. Кирилл вдруг понял, что он уже не на космодроме, да и гостиная с вином, диваном и камином пропала, а вместо неё появился большой церковный зал. Полумрак, цветные лучи бьющие сквозь витражи, свечи по всему периметру и невообразимо высоко уходящий свод. Кирилл одет в чёрную кожаную амуницию с проблесками белого металла. Грааль в его руке стал источающей электрическое сияние плетью.

— Нравится — спросил реверберирущий голос Ярославы откуда-то сзади и сверху.

Кирилл развернулся и обмер. Над алтарём, в центре апсиды висело большое деревянное распятие, на котором вместо Христа была Ярослава: прекрасная и абсолютно голая, с мягко переливающейся в свечных бликах кожей. На голове терновый венец из серебра, инкрустированный рубинами, гвозди в руках и ногах заменены аналогичными татуировками, а на кресте Ярославу удерживают три изящных узла шибари.

Кирилл не может пошевелиться. В душе его с пугающей быстротой идёт неконтролируемая ядерная реакция эстетического и сексуального экстазов. Чувства обостряются, как в кислотном трипе, всё лишнее перестаёт существовать. Весь инфошум, все выборы, весь новый год, вся поп-культура, всё прошлое и будущее — всё это куда-то исчезает. Кирилл чувствует себя невинным агнцем, маленьким ребёнком, и в глазах его блестят слёзы, а в тело приходит восхитительно томная вибрация, похожая на ощущения за секунду до оргазма.

— Чего ты ждёшь — говорит Ярослава. — Используй это.

Она кивает на плеть в руках Кирилла. Кирилл поднимается к алтарю и встаёт перед распятием. Оно довольно высоко. Кирилл выращивает из спины два белых крыла из лёгкого сплава и поликарбонатов и взлетает. Оказавшись лицом к лицу с Ярославой, он нежно, но строго говорит ей:

— Ах ты шлюха.

— Да! — стонет она.

Кирилл отлетает немного назад, размахивается электрическим хлыстом и стегает Ярославу по грудям. Она радостно вскрикивает, а Кирилл видит, как светятся красным и вновь затухают все нервные окончания от места удара до спинного, а затем и головного мозга Ярославы.

— Ещё! — просит она. — Ещё!

— Дрянь безбожная, — говорит Кирилл и стегает Ярославу по бёдрам.

— Да! — стонет она.

Кирилл лупит её плетью и приговаривает:

— Сука беспробудная. Лярва богохульная. Блядюга сновиденческая.

— Да! Да! Да! — стонет она, исходя красными молниями.

Кирилл хватает Ярославу за волосы, отрывает от креста и бросает на алтарь. Взлетает повыше, расстегивает ширинку, достаёт отвердевший член, камнем летит вниз и вставляет Ярославе так, что святые на витражах и иконах ахают, сглатывают и начинают мироточить. В тот же миг раздаётся пение величественного и тревожного небесного хора, будто в фильме Йоргоса Лантимоса.

— ДААА! — орёт сквозь голоса серафимов Ярослава. — ЕБИ МЕНЯ, КАК ШЛЮХУ САТАНЫ! КОНЧАЙ В МЕНЯ, ЧТО ДУХ СВЯТОЙ! РАСХУЯРЬ МЕНЯ, БУДТО СОДОМ И ГОМОРРУ!!!

Кирилл чувствует, как его фаллос становится ещё больше, а с ним и он сам, а с ним и Ярослава. Алтарь разваливается и они двое продолжают трахаться на его обломках, вскоре занимая уже всю алтарную часть церкви. Стены дрожат, витражи крошатся, свечи падают и поджигают иконы. И вот Кирилл с Ярославой занимают уже всю церковь. Он мнёт жопой орган, она грудями сокрушает ряды скамей. Вот и церковь стала мала, и Кирилл выламывает её двери головой Ярославы, а затем сам расправляет крылья и ломает все стены. Кирилл с Ярославой видят, что они лежат в обломках макета церкви посреди восьмиугольного ринга, окружённого клеткой.

Но они не останавливаются. Ярослава лежит на спине, а Кирилл весь в поту и штукатурке работает над ней. Вдруг Ярослава округляет глаза и кричит:
— Обернись! Обернись!

— Погоди, уже почти кончаю, — отвечает Кирилл. — Близится Всемирный потоп.

Сзади Кирилла слышится чья-то тяжёлая поступь.

— Что там — спрашивает Кирилл.

Ярослава прижимает его голову к себе и стонет ему на ухо:

— Там мой су-у-у-у-упруг с той самой ракетой вместо хуя-а-а-а…

— Да ладно

— Из неё валит ды-ы-ым!..

— Убери его.

— Я пыталась, не получается-а-а-а-о…

— Чёрт, почти кончаю. Задержи его!

— Я не могу-у-у-о-о-о-а-у-у-у-у-у!..

Кирилл чувствует, как в его анус входит огромный космический аппарат, но не прекращает трахать Ярославу. Слышны нарастающее шипение и звуки обратного отсчёта:

— 9… 8… 7…

Ракета входит в Кирилла всё глубже, он стонет от боли, но не прекращает трахать Ярославу.

— 6… 5… 4…

Кирилл чувствует, что ракета нагревается и даже становится раскалённой, но не прекращает трахать Ярославу.

— 3… 2… 1…

Кирилл эякулирует и одновременно чувствует, как его нутро заполняет раскалённый металл и выжигает все его внутренности дотла. Болевой шок выбрасывает Кирилла из сна.

Ярослава пробудилась рядом с супругом. Он тоже проснулся и хитро поглядел на неё.

— А ты думала, я только позвоночники ломать умею — с улыбкой спросил он.

— Немедленно выеби меня, — сказала она.

Кирилл подскочил в своей постели в холодном поту. Его художница тоже проснулась и с тревогой спросила:

— Что стряслось, милый Дурной сон

Кирилл не ответил, только ощупал своё тело, свой член, свою задницу — всё было в порядке.

— Милый, это просто сон. Всё кончилось… Скажи что-нибудь.

Кирилл сел на краешек постели и произнёс неожиданно высоким голосом:

— Бог есть. #рассказ #рассказы #сновидцы #луркопаб #lm

Сергея Иннера