Рыба курильщика

Коля Невод считал себя шаманом, хотя до шамана ему было так же далеко, как дворняге до Стивена Спилберга. Работая фармацевтом и в совершенстве зная свойства различных химических соединений, Коля много времени проводил за изучением воздействия этих самых веществ на мозг, а в особенности – на участки, отвечающие за восприятие реальности, за пять базовых чувств и за те, которые мало кому известны. Как-то раз он вывел формулу, помогающую мозгу войти в состояние осознанного сновидения. Для этого ему потребовалось смешать одиннадцать различных компонентов, среди которых были довольно редкие галюциногенные травы с разных концов света, которые пришлось заказывать по интернету. Выдержав все пропорции и настояв необычную смесь, Коля, ясное дело, решил проверить её на себе.

На столе стояла камера, сам испытатель погрузился в кресло.

— Запись номер один, — вещал он. – Доза рассчитана на примерно пять минут пребывания во сне. Камера запишет всё, что будет со мной происходить за это время. Буду надеяться, что я нигде не ошибся, иначе шут знает, что со мной будет…

Сонное зелье он приготовил в крохотной ампуле. Коля не любил шприцы и подобные вещи, поэтому просто выпил его, не забывая описывать свои ощущения.

— Вкус горьковатый и какой-то… сухой что ли. Трудно описать. Фе, противно как-то. Будто сначала была жидкость, а потом она превратилась в песок, слегка разбавленный не водой, но маслом… одна минута. Состояние в норме, пульс не учащён, помутнения сознания нет, но есть ощущение сонливости… две минуты. Очень хочется пить. Три минуты. Кажется, я вырубаюсь…

Коля уснул. Камера бесстрастно наблюдала, как его голова откинулась назад, а рот открылся и издал богатырский храп.

Вначале было темно и жарко, вначале Коля не понимал, куда его несёт. Однако он совершенно ясно понимал, что спит, а это уже было успехом – осознанные сновидения очень капризны. Коля усилием воли создал себе свет, и неподалёку загорелась гроздь фонарей, бледный виноград, оплетённый сухой лозой. Взяв одну ягоду, сновидец пошёл прямо, интуитивно прокладывая себе дорогу. Тьма постепенно уходила, уступая место грустному, серо-коричневому пейзажу. Казалось, что мир, куда попал Коля, был начисто лишён жидкостей. Местность была похожа на сельскую, но очень смахивала на реалистичный рисунок углём и сепией на пергаментной бумаге. Объём предметов и людей угадывался слабо, зато было хорошо видно штрихи, силуэты и посторонние линии. Черты лиц были очень затенены, плохо угадывались глаза, мерцавшие двумя блёклыми точками. Всё казалось наброском реальности, грустным, но совершенно не вызывающим чувства тяжести и подавленности.

Слух Коли уловил звуки, тихие, но резкие – скрежет, шелест, скрип, шуршание… звуки, как и всё остальное, сухие и заскорузлые.

— Я могу говорить с вами – Коля обратился к одному человеку, похожему на сильно сгорбленного старика. Тот посмотрел на него белыми точками глаз и произнёс:

— Путешественник. Спящий шаман.

Голос старика был надтреснувшим, как дерево, рискующее вот-вот сломаться от собственной тяжести.

— Вы знаете, откуда я

— Мир живого. Мир, наполненный красками. Здесь – сушь. Рыба курильщика укажет тебе дорогу. Следуй за рыбой и не пугайся.

Старик сгорбился ещё сильнее и зашаркал прочь от Коли.

— Рыба курильщика..

Она появилась издалека, Коля сразу понял, что она здесь одна такая. Рыба плыла по воздуху, как в водной толще, но движения её были угловаты, точно механические, а сама она больше походила на свой собственный скелет с остатками вяленой плоти и смахивающей на ржавую броню чешуи. Более того, Костя сообразил, что скелет находился снаружи плоти, а не внутри, то есть, это был экзоскелет.

Глаза отсутствовали, но судя по всему Рыбе это не мешало. Два тёмных провала по бокам головы не блестели, как у остальных, и Коля предположил, что Рыба слепая, но полагается на остальные свои чувства.

— Сушь – наша суть. – Сказала Рыба. – Мы на изнанке мира, пустая и бедная изнанка. Мы – фикция, внутри нас – дым и тление. Мы приходим к тем, кто ищет пути в другие миры.

— Вы – проводники

— Я – проводник, остальные попали сюда после того, как сами этого захотели.

Рыба повела меня к своему хозяину – Курильщику. Серо-коричневая дымка скрывала полуразрушенный миниатюрный дворец-сарай. Курильщик сидел на полу перед начертанными символами. Вокруг с тихим потрескиванием горели факелы, воздух здесь был ещё суше, чем на улице. Курильщик был полностью замотан в грязную мешковину с прорезями для глаз и рта. Он пытался петь без сухого акцента, и у него это почти получалось.

Коля подошёл к нему, Рыба подплыла к хозяину и что-то проскрежетала ему на ухо. Шаман прекратил пение и посмотрел на меня.

— Я вижу, ты ни капли не удивлён увиденному. Первый раз здесь

— Да.

— Чтобы попасть в другие миры нужны иные пропорции. Ты выбрал те, которые привели тебя в погибающий мир. Я когда-то был таким же, как и ты, но вещество убило меня и приковало к этому месту навсегда. Я стал таким уродливым, что замотался с головы до ног, и никто уже не помнит, как я выгляжу.

— Но почему мир погибает – спросил Коля.

— Любой мир, который не очевиден для человека, не существует в привычном смысле. Это как наплыв хороших идей и вдохновения перед сном. Пока день, рутина и кучи планов, мозгу не до других миров, а стоит расслабиться и отвлечься ото всего, как пожалуйста – любой мир на твой выбор. Научишься осознанным сновидениям и сможешь путешествовать куда угодно, на какие угодно расстояния без риска умереть в своей постели или ещё где-нибудь.

Этот мир погибает потому, что он был изначально слаб и беспомощен. Он – черновик неудавшейся вселенной, которая в твоём мире породила древние фолианты на пергаментной бумаге и чёрно-белое кино. Да, то, что рождается в одной вселенной, может свободно перекочевать в другую, если в той не хватает чего-то нового.

— Получается, один мир высасывает другой

— Считай, что так.

— Я – проводник между мирами, — сказала Рыба. – Я помогаю не сойти с ума при переходе и веду в безопасные места, если имеется какой-либо риск.

— Рыба помогла мне укрепиться здесь, но и её силы иссякают, — вздохнул шаман, встал и начал гасить факелы. – Я умру в ближайшее время, иссохну и стану пылью. Этот мир уже не спасти, но кое-что ещё можно сделать. Поможешь

— Почему бы и нет Что от меня требуется

— Угасающих или скучных миров много, о них мало кто знает, но они хранят довольно интересные с точки зрения эстетики вещи. Да, эстетика – понятие очень растяжимое, но это факт. Мне нужен заместитель, путешественник и документалист, который будет переходить из мира в мир и вести своего рода учёт интересностей. Рисовать умеешь

— Чуть-чуть.

— Рисование тебе пригодится, мой друг. Когда я попал в этот мир, но пока не знал, что не смогу вернуться, то начал составлять местную энциклопедию, — Шаман вытащил из-под складки своей одежды увесистую на вид книгу формата А4 в грубом потрёпанном переплёте. – Я дарю её тебе. Если захочешь – перепиши её, перерисуй, в общем обнови. Будет обидно, если труд окажется напрасным.

Коля взял книгу и открыл её. На титульном листе был немного кривой, но в то же время изящный вензель «АС», сочетающий в себе изображение рыбы, костра и компаса. В углу было написано: «Настоящая энциклопедия является личной собственностью Альберта Соколовского». Сразу же под ней – свежая приписка: «После смерти владельца право владения переходит к …».

— Впишешь сюда свои инициалы, сделай экслибрис, если захочешь… в общем, всё на твоё усмотрение. А сейчас… сейчас я должен остаться один. Приведу мысли в порядок. Да, кстати, Николай, – он пожал мне руку. – Держи это. – Альберт дал мне плотный конверт с грубой сургучной кляксой. – Здесь рецепты курений, которые можно безопасно использовать для путешествий. Отмеченные красным нуждаются в некоторой доработке, думаю, у тебя это получится. А теперь, прощай.

Коля вышел из сарая, Рыба выплыла за ним.

— Теперь тебе только один путь – домой, — сказала она. – Здесь больше нечего делать.

— А ты

— Обо мне можешь не волноваться, я знаю столько способов сохраниться, что и не сочтёшь. Сейчас вернись в свой мир и тоже соберись с мыслями. Работа предстоит большая. До встречи.

Как Чеширский Кот Рыба постепенно стала невидимой. Или просто исчезла из этого мира. Усилием воли Коля призвал коричневатую темноту, погрузился в неё и открыл глаза уже в своей квартире. Камера работала. Коля прочувствовал все свои органы и конечности, проверяя и на предмет каких-нибудь неприятностей и, убедившись, что всё в порядке, посмотрел на часы. Вместо теоретических пяти минут пролетело три часа с лишним.

— Я вернулся, — сообщил он на запись. – Меня не было три часа и восемнадцать минут. То ли расчёт дозы был неправильный, то ли что-то другое. Самочувствие удовлетворительное, хотя послевкусие довольно необычное. Я… постойте.

Коля только сейчас сообразил, что у него на коленях лежат книга Альберта и конверт с рецептами. Самые настоящие, из плоти и крови, так сказать. Стараясь не удивляться, Коля положил их на стол и, ничего не говоря, выключил камеру.

— Не терять связь с реальностью, — пробормотал он и ушёл на кухню, заварить себе чай.

Из угла под потолком на него смотрела Рыба…

©