Ты дал мне гораздо больше, чем забрал с собой.

Тёплые летние вечера и твоя рука под моим платьем.
Да забирай, пожалуйста. Руки и платья — это то, чего всегда будет в избытке. Я ведь красивая.
Первые совместные покупки и радость до потолка, что мы вместе решаем все проблемы.
Да тоже бери, на фиг не сдалось. Я сама теперь умею это всё.
Балкон на 12 этаже, птицы в 4 утра, признания, которые останутся со мной на всю жизнь, первая боль и первое счастье.
Тоже отдаю, мне не жалко, правда.
Безумная свадьба в джинсах, покатушки до ЗАГСа на маршрутке, букет ромашек, торт и несгибаемая уверенность, что мы всех сделаем.
А вот от этого я не смогу, наверное, отречься. Это как от себя отказаться, от своей главной черты — я никогда не была трусихой.

Знаешь, если заглянуть в прошлое, то я почти не помню боли, но помню дикий абсурд. В том, что меня окружало. Хлопок двери, дымящаяся кружка с недопитым чаем, забытый тобой свитер в красивых ромбиках, который я выбирала, плачущий ребенок. Всё помню, как сейчас. Наверное, это должен был быть типичный день из жизни обычной семьи, а не остаточные явления после разыгравшейся драмы.

Когда некоторые пытались пролезть мне в ботинки и пройтись в них, спросив, каково это, то всплывала ассоциация, будто тебя режут по-живому, а ты в полном сознании смотришь на всё это, и тебе настолько непонятно, зачем тебя так мучают, что даже и почти не больно. Оглушающе.

Но сейчас, если я скажу тебе хоть что-то, то это будут слова благодарности.
Спасибо тебе, больная моя любовь, что я умею принимать решения в любом отчаянном пиздеце и имею иммунитет к непрозвучавшим звонкам, к отвернувшимся, ко всякого рода поползновениям к моей душе. Я больше не задаю вопросов «почему». Какая, собственно, разница, почему я вляпалась в дерьмо. Никакой. Есть я и есть дерьмо, и необходимость отмыться.

Карина Доронина