Эвола — лох.

Без лишних вступлений и описаний, когда он там родился, какое у него великое значение в этом мире, сразу перейдем к критике, ибо очень уж охота. От идей к самому человеку. Кто знает, что это за человек и феномен — тот знает, а незнающим лучше оставаться в блаженном неведении.

Эвола считается многими вторым лицом в традиционализме. «Кшатрием» в противовес «брахману» Рене Генону, основателя этого философского учения, которому Эвола придал в том числе и политический контекст.

Сам традиционализм в своем основании антитрадиционен. Традиционализм — детище Модерна, и появляется там, где исчез мир Традиции. Восхищения по поводу мира Традиции его основных деятелей ставят простой вопрос: а не были бы эти самые основатели силами контртрадиции в мире Традиции Для мира Средневековья (последний объект восхищения в этой тусовки) Эвола — это обычный сумасшедший алхимик и еретик, которого бы с радостью отправили на костер.

Вечная беда традиционализма, который традиционалисты так и не смогли преодолеть — это их полное копирование теософии. Теософия для традиционалистов — это дьявольская профанация всего, чего можно, только занимаются и веруют традиционалисты примерно в то же самое. Конечно можно найти эту разницу, объяснить ее (хорошо разницу объяснил почивший Владимир Карпец), но это нисколько не спасает традиционализм от этого парадокса, начинающегося с основателя учения Рене Генона, и достигающего некоторого «пафосного апогея» в интерпретации Эволы.

Традиционализм как учение, постулировавший об «исходе к Востоку» для самого этого традиционного Востока является не более чем еще одной непонятной западной калькой в духе «New age», с той лишь поправкой, что в отличие от «New age» создан он был европейцами. Идя путями разных традиций, традиционалист доходит до корня – трансцендентного равенства всех религий.

Но Генон еще ладно, что с него взять. Свалил в Египет и больше его никто не видел, предавался практикам, философствовал. Если даже он и не прав, то он особо и не претендовал на роль великого гуру и напыщенности Эволы не имел, ведь толку-то, миру конец в итоге все равно. А верования и традиционный путь Эволы — это та самая теософия, только с прибавкой туда политического консерватизма, ежекнижной апологии каст, неравенства и воинского пафоса.

Концепция Эволы «оседлать тигра» — оправдание собственного бессилия. Именно потому наследие Эволы и расцвело в 10-х годах, в век бессилия движений, победы индивидуализма и ухода любой политической борьбы в интернет. Делая вывод о полном поражении старого миропорядка в 1945 году («руины»), Эвола считает, что открытая борьба невозможна, это борьба на заранее потерянных позициях, воину не на чем стоять и не за что воевать. Как примеры можно привести «свинцовые семидесятые» в Италии и наци-террор 00-х в России, которые не привели ни к чему.

Возможно, что такая открытая борьба и бессмысленна, и сходит на ноль во всем мире, но что предлагает Эвола Ехать на тигре Так по его собственным концепциям тигру скакать еще лет так эдак 400 тысяч, как говорят нам учения индуизма. Если конечно Эвола и здесь не уходит от индийской Традиции в сторону теософского традиционализма, не воспринимая учение о 400-тысячелетней Кали-Юге буквально. Оседлать тигра у Эволы означает ничего более, чем сидение дома и познание разных путей и традиций в этом мире. Воистину это величественное оправдание собственной непригодности, бессилия и невозможности выйти из эскапических мечтаний о Золотом веке.

Всем молодым читателям своего творчества Эвола предлагает превратиться в таких же старых ничего не делающих пердунов, как и он сам. Маленькие фанаты Эволы в его сочинениях о кшатриях и тиграх находят наконец оправдание своей аристократической отчужденности и невозможности нормально функционировать в шудровском обществе, более старшие же фанаты Эволы просто похожи на каких-то старых тоскующих по былым временам алкашей, осознавших, что потерпели поражение в попытках реализации в этом мире (что не означает, что они все поголовно аристократы духа). Эвола говорит вам: седлайте тигра. Я говорю вам: если есть хоть один шанс победить тигра с кинжалом в руке или голыми руками, то надо вступать в битву! Уж если погибать, то с действием, а не с очередной книгой Эволы за черт пойми сколько денег.

Кстати, о книгах самого автора. Для тех, кто еще не читал, но вдруг хочет ознакомиться. Вы можете брать совершенно любую его книгу или сборник статей, чтобы понять его идеи, кроме посвященных каким-то отдельным вещам (буддизм, метафизика пола). Больше вам ничего не надо, не стоить тратить деньги. Книги Эволы — это пересказ одного и того же. Если бы ему платили за каждые написанные «кали-юга», «касты», «кшатрии», то выручки бы хватило на год стабильного пропитания для всей армии фанатов Эволы в России.

Все это еще и приправлено полуаристократическим стилем «свысока» с закосом под «академизм» своего учителя и философов прошлого. Но получается скорее скучно и уныло, чем академично и аристократично. Среди неприятных Эволе, да и всем традиционалистам, учений одно из центральных мест занимает Христианство. Некоторые из них, да и сам Эвола, критикуя, не принимая Христианство, все же относятся к нему более-менее, как к некоторому передатчику Традиции. Но все же, Христианство своей сутью — это главный враг для традиционалистов и особенно Эволы.

Идея о том, что Бог может явиться к человеку, как Человек, Личность, снизойти до уровня обычных рыбаков и сделать их величайшими подвижниками, апостолами, пройдя мимо тщательно соблюдавших букву закона книжников, дворян, римских императоров — приводит Эволу в бешенство. На экзистенциальном уровне это человек, который никогда не признает то, что перед Богом его знания не стоят ничего, а обычный крестьянин, честно любивший Бога, ходивший в церковь и старавшийся вести праведную жизнь, может даже и не понимая и строчки из Писания, но следуя зову сердца, будет выше книжника Эволы. Мысль о том, что ему вообще предстоит стоять с таким вот рыбаком в одной очереди на Причастие, стоять на равных с ним перед Богом на литургии и перед смертью, ввергает того в бешенство и порождает желание поднимать и поднимать архивы эзотерических тайн, все больше углубляться в знания мало кому доступные, находящиеся во тьме.

Но тьма — это отсутствие света, а свет светит всем, а не только избранным кастам. Причем точка зрения Эволы про кастовый порядок вполне накладывается на христианство, вспомнить хоть его восхваления Средневековья, то есть здесь дело именно в том, что Эвола не мог позволить себе отказаться от своей «умудренности» или по-другому «книжничества», не мог оказаться среди остальных «плебеев», хотя толком от них ничем не отличался, кроме унаследованного дворянского титула. «Вера без дел мертва», а тут, во-первых, непонятно, что за вера, а, во-вторых, не видны дела.

В отличие от своего учителя, Эвола так и не пришел ни к какой Традиции, в принципе и не только он. Недаром, известный американский православный подвижник Серафим Роуз, начинавший как генонист, после приобщения к Православию понял, что выбрать можно только одно: либо ты становишься православным (то есть входишь в Традицию), либо традиционалистом, который верит в трансцендентное единство всех традиций (привет, Блаватская) и шатается между ними. Фактически, получается, что традиционализм в корне своем выступает за самое страшное, что может быть для традиционалиста – за смешение – удел шудров. Оказавшись перед таким выбором Юджин Роуз выбрал Православие и стал великим подвижником, тем самым человеком Традиции, пока Эвола так и остался шатавшимся среди разных учений, для каждого из которых он был чужаком.

Увлеченность Эволы «кшатрийством» и войной на самом деле показывает то, что он неимоверно от всего этого далек. Никогда кшатрий и воин не будут писать о своей сущности столько, убивая кубометры леса ради писанины о войне. Почитайте мемуары любого военного деятеля. Вы вряд ли где-то встретите восторженные отзывы о метафизическом происхождении автомата или гранаты в руке, символизм окопа или чего еще. Скорее планы операций, переживания лишений, смерти товарищей, возможно описание идеалов борьбы (белогвардейцы, как пример). Но никогда воин не будет смаковать войну так, как это делает Эвола, разбирая ее на составляющие и раскладывая по полочкам. Воину это незачем. Он и так воин, он живет этой войной. Эвола и война это как университетский преподаватель, вещающий о мировой экономике или функционировании бизнеса, получающий 20 тысяч рублей в месяц.

Яростные апологеты сразу же вспоминают его участие в Первой Мировой, где он был артиллеристом в горах. Да, и что Миллионы в те годы сидели в окопах и травились газом, и что-то от них не слышно бурных восхвалений войны. Им это просто не нужно, и вряд ли даже интересно, что было в окопе с точки зрения метафизики. А тут автор просто проводил артиллерийские расчеты для удара по врагу издалека. Все то же самое сейчас делают в соседней стране «азовцы», снимая на видео и угарая под нашиды.

Даже не военному человеку понятно, что при сравнении Эволы с любым военным и писателем, оставившим воспоминания о битвах и военном быте и опыте, (Туркулом, Шкуро, Юнгером, Дегреллем, Скорцени, генералами Вермахта) кшатрийство явно будет не на стороне первого. Вторую Мировую войну «кшатрий» благополучно пропускает мимо себя, хотя он еще не стар и коляской не обзавелся. В разгар войны выходит его публикация «Арийская доктрина войны и победы». Два года уже бушует война, но для Эволы война ведется лишь на страницах журналов. Как думаете, как много солдат Оси в окопах на Восточном фронте прочитали эту макулатуру и скольким из них было дело до того, что написал этот человек, когда вокруг грязь, кровь, огонь и трупы, а в Риме солнышко, фрукты и девушки

Можно, кстати, вспомнить из армии Рейха такого человека как Курт Эггерс (младше Эволы на 7 лет), поэта войны Третьего Рейха. Человек начиная с 1919 года участвовал в битвах, сначала как фрайкоровец, а затем во Второй Мировой. После первых лет на фронтах ВМВ, Эггерс был отозван для гражданской работы пропагандистом. Посидев так до 1942 года, высказал желание снова вернуться на поля сражений, что и сделал, погибнув под Курском в 1943 году. Так и хочется сказать нашему макароннику: «ну, что, кто здесь кшатрий».

Кшатрийский дух, по словам фанатов барона, был проявлен Эволой в виде прогулки во время бомбежки в Австрии, в дни падения старого мира. Что это Не было ли это попыткой выпендриться и доказать что-то самому себе Оставим этот момент без догадок, дабы не быть голословными. Пускай с этим Эвола разбирается сам.

Отношения Эволы и национал-социализма еще одна интересная тема. Для Эволы национал-социализм и лично Адольф Гитлер — это плебейская чернь, народ, «volk». Можно как угодно относиться к национал-социализму, критиковать его, но слушать упреки Эволы по отношению к НС и Гитлеру за «народность» и «массовость» движения и личности — просто смешно (Гитлер — выходец из народа, массы, к тому же и критик австро-венгерской монархии, для Эволы это нарушение всех его великих концепций). В то время как Адольф Гитлер то выживал на улицах Вены, побираясь и голодая, то создавал свое движение с обществом таких же обычных, но целеустремленных людей из народа, любящих свою страну, боролся за власть, Эвола как великий кшатрий рисовал картины, торчал на наркотиках, пытался вскрыться, писал оккультные журналы и вызывал духов. В среде фанатов Эволы принято возвеличивать факт того, что он когда-то там читал лекции эсэсовцам и встречался с Розенбергом, но по сути это обычные разовые ничего не значащие встречи.

Учение же Эволы про «духовные расы» в противовес биологическому расизму Рейха — откровенная антинацистская теория, которая дивным образом совместилась с неонацизмом на просторах русского националистического сегмента интернета в России. Оно и понятно — данная теория о «духовной расе» открывает вход в ультраправое движение всем полукровкам, коими оно так нынче полно, и это факт. Да и сам барон, наверняка, не без задней мысли о собственной «южности» составлял эту доктрину.

Часто Эволу преподносят как вдохновителя неофашистских террористов, хотя правду мы можем прочитать у одного из террористов тех времен, лучше и не скажешь: «быть «фашистом» в те дни обозначало «быть последователем Эволы» или «быть последователем Джентиле». Это были два главных течения внутренней дихотомии. Я не попался в эту ловушку, я считал себя просто фашистом, последователем Филиппо Корридони и Жоржа Сореля, пророков революционного синдикализма. Наследником фашизма двадцатых годов, с его яростным антибуржуазным видением мира. Многие товарищи, однако, смотрели на Юлиуса Эволу почти как на светского Мессию, философа традиции, забывая о том, что во времена расцвета фашизма, — во втором десятилетии, — «Барон» был просто никем: художником, мыслителем, кем-то ещё. И он, всё-таки, он был ближе к режиму Адольфа Гитлера, нежели к итальянскому фашизму. Грациани, спустя годы, спросил моего друга Пеппе, который, в числе других, посещал дом Эволы на проспекте Витторио, каково его впечатление от «маэстро» трёх поколений неофашистов. «Безумный старик, в инвалидной коляске и жёлтом свитере» (Пьерлуиджи Конкутелли «Я чёрный»).

Безумный старик в инвалидном кресле, бывший при фашизме пустым местом — вот хлесткая пощечина от вступившего в бой с тигром тому, кто решил на нем скакать до самой смерти. Главное же, что выдает в Эволе фальшивость — это его распространенность среди масс. Если человек, претендующий на элитарность, отчужденность и «эзотеризм» вдруг становится популярен — значит он лжив в сути своей. Не может элитарная личность быть популярной и раскупаться массами за бешеные деньги.

Тем более, что по самому традиционализму мы же движемся вниз (Золотой век явно не скоро), так что видим нехитрый закон — чем дальше вниз, тем больше Эволы. Он — спутник шудровского упадка и расслабленных недоарийских псевдоинтеллигентов «каменного века». Видимо, потому что и сам кшатрием барон нисколько не был, что видно из всего его жизненного пути. Отрыжка умершего дворянства в виде пафосной теософии, не реализовавший свое кшатрийство ни в войне, ни где-либо еще (кшатрии — не только воины, см. Генона). Факт рождения в статусной семье нисколько не означает его «кшатрийство» по самим же догмам традиционализма да и просто по здравому смыслу. Путь Эволы и его Эволизм (эволианство), в том виде в каком он распространен, это путь чандалы, пытающейся играть в господина, хватаясь за пафосные речи, стараясь копировать недостижимые идеалы и старину. Этим начинается и заканчивается «револт эгэйснт зе модерн ворлд».

Любой, кто таит в себе зачатки кшатрия, устремленного на какое-либо сопротивление и последовательность старым консервативным системам великого прошлого, отринет искушение Эволой раз и навсегда. #срыв_покровов #копипаста #луркопаб #lm