Это была последняя прогулка с Мариной. Она держала Максима за руку и мечтала вслух о том, как будет хорошо, когда она переберётся к нему в столицу. Все эти мечтания и были бы в одном пространстве с реальностью, если бы Макс уверился, что сам переберется т

Макс прижимал зимнюю куртку ближе к телу, стараясь закрыть место, где она недавно порвалась. Однажды, он уже зашивал эту куртку, однако зараза пошла по швам в совершенно другом месте. На улице было светло, а это означало что придется таскаться с Мариной ещё несколько часов до того, как поезд до Москвы прибудет на вокзал. Марина всё говорила и говорила о вечной любви и ещё чем-то таком же бессмысленном и неинтересном. Макс думал о провале. О провале, что ожидает любого провинциала, рискнувшего перебраться в столицу со столь скромной суммой на месяц. Естественно, в большом городе его ожидала шабашка, что смогла бы прокормить, но всё это выглядело излишне утлым. Весь его рискованный план был похож на падающий в их маленьком городе снег. Снежинки таяли не успев долететь до ладони.
И тут он увидел знакомого. Это был один из знакомых, завидев которого стараешься развернуться и испариться. Можно было бы сказать, что Макс был готов растаять подобно этому снегу, если бы история обрела романтический, а не криминальный оборот.
Знакомый узнал Максима и подошёл, подозвав рукой двух рядом стоящих парней:
— Привет
— Привет, Алик, — промямлил Макс и начал высматривать место в пространстве, куда бы можно было себя деть.
— Пошли поговорим, — с характерным акцентом произнёс Алик и махнул рукой в сторону лавки с шаурмой.
— Минутку… — обронил Максим, старясь объяснить Марине, что он скоро будет.
— Не, не, не, пойдем, потом там будешь…
Марина осталась стоять со своими наивными мечтаниями, пока Макс отходил к лавке с тремя неизвестными ей людьми. В голове Макса происходили события прошедшего лета, когда он уезжал на стройку в соседний поселок. Тогда он расположился в хостеле и делил комнату вместе с Аликом. Алик сначала показался ему достаточно дружелюбным типом, несмотря на свои кавказские корни, он обладал достаточно славянской внешностью. Даже прораб сначала принял их за братьев. Алик тогда рассказывал ему как можно халявить на стройке, оставаясь незамеченным для прораба. Максим помнил, как Алик все время говорил и говорил, распространяясь о своих знакомых, а после предложил сыграть в карты. Потом Алик что-то говорил и говорил, они выпили, Алик опять говорил, а под конец разговора Алик заявил, что Макс должен ему пять тысяч. Максим естественно воскликнул: «Какого х…». А Алик естественно полез в драку из которой, с уроном для самооценки Макса, вышел победителем. И почему-то, после событий того вечера, долг в пять тысяч рублей как будто вошёл в негласную законную силу. Максим был далеко не дураком и на следующий же день успешно ретировался. Но злой рок не отступал.
— Ты мне должен пять тысяч, — со все тем же неизменным акцентом сообщил Алик.
— За что
Откуда то слева сразу прилетел удар в бок. Максим согнулся и начал жадно глотать воздух. Максим думал о Марине, которая сейчас, наверное, куда-то убежала. Может за помощью, а может за сигаретами. Максим подумал про сигареты Camel, про верблюдов, а после про пустыню, где должно быть сейчас так засушливо и жарко.
— Не надо вот этого, Макс, да Просто, нормально, сделай красиво! Отдай мне долг, понимаешь
— У меня нет денег, — прохрипел Макс.
— Эээ, Макс, зачем ты вот начинаешь, всё у тебя есть, понимаешь
А Макс-то понимал, что всё у него есть, но есть у него самые что ни на есть последние из последних и нужные из нужных. А этих нужных было так мало, что они скорее были бесполезными, чем вышеуказанными. Мысли Макса заметались, стараясь найти выход из сложившейся ситуации.
— Алик, ты же знаешь, что у меня как тогда их не было, так и сейчас нет!
— Можно же достать, — хитро произнес один из друганов Алика. Вроде к нему обращались как «Денис».
— В смысле
— Есть у меня знакомая конторка. Фаст-Деньги. Выдают там практически всем у кого есть паспорт, — протараторил Денис.
— Правда потом за каждый рубль по пальцу отрезают, да Ден — просипел Алик и начал заливаться смехом. — Пойдём, в общем.
— Куда
— Куда куда! Фаст деньги!
— У меня нету их, я же, — нелепую отговорку Макса сразу прервал чей-то кулак прилетевший в живот.
— Чего у тебя нету-то, Макс
Макс начал жадно хватать воздух. Его мысли заметались в черепной коробке, превращая последнюю в некоторое подобие камеры, где заключенные проводят последние минуты своей жизни.
— Паспорта…
— Как у тебя нет паспорта, Максим А! Кому ты заливаешь
— Не все же с собой паспорт носят…
— В смысле не все Макс Все нормальные носят с собой, я всегда здесь ношу, — Алик, словно с гордостью постучал себя по карману на груди куртки, где по всей видимости лежал паспорт гражданина Российской Федерации. — А у тебя с собой нет, хочешь сказать
— Он дома.
— Пойдем домой, да
— Домой нельзя, там…
Ещё ряд ударов и Максим принял нужное для всего коллектива решение.
***
В Максимином плане было дыр больше, чем на прозрачной майке, что надевает на себя элита в День Города. В полном молчании четыре силуэта шли по двору, пока снег медленно, нет, так очень-очень медленно падал. Ещё медленнее он падал в глазах Макса. Ежесекундно мысль о том, чтобы взять и рвануть вглубь дворов мелькала в голове Макса. Но это хитрое построение трёх его новых приятелей было подобно тактике Бонопарта. В какую бы сторону не рыпнулся наш герой, его неизменно бы настиг чей-то ботинок. Однако, кое-какой выход из ситуации он нашел.
Максим вёл их к своему знакомому, что занимался не то боксом, не то Кудо, но Макс четко помнил, как однажды этот товарищ вырубил троих алкоголиков у магазина «Пятерочка». Один из них, кстати, был охранником, поэтому вместе они явно разберутся.
Компания молодых людей уже подошла к подъезду. Везение Макса проявило признаки жизни и дверь с домофоном открыла какая-то старушка. Компания подошла к лифту. Стояло молчание. В голове Макса это молчание нарушалось только автоматическим прочтением надписей в подъездах. Стоял стойкий запах старости. С лестницы спустился мужик в шлёпанцах с мусорным ведром. Двери лифта медленно отворились и вся компания завалилась в кабину.
Остаются минуты до полного решения проблемы. Звонок в дверь. Стандартный разговор «Кто там Это я!» Лязганье цепочки и неожиданный поворот:
— О, Алик, здорова, — последняя надежда Макса пожала руку его последней неприятности в этом городе, а после они слегка приобнялись. Город оказался ещё меньше и теснее, чем думалось. Наступило неловкое молчание участников «Что Где Когда» И словно по неслышимому звуку гонга и запуска волчка, вся компания рванулась к лестнице.
Макс бежал от своих преследователей, почему-то вспомнив фильм «Неуловимые мстители» и то, как его часто крутили на «Пятом Канале». «Наверное, это из-за песни «Погоня в горячей крови», — подумал Макс. Он не пробегал лестничные пролеты, а буквально перепрыгивал их, слыша за собой лишь мат и топот ботинок. Ещё Макс на ходу расценивал силу магнита домофона. Если он добежит и начнет нажимать кнопку, то его будут бить прямо в обоссаном подъезде. Но если он вышибет своим телом дверь и магнит будет не таким сильным, то он будет лежать на мягком, прохладном снегу. Такой выбор был стандартным для ареала проживания наших героев.
Финальный рывок, дверь распахнулась и лед сделал своё дело, заставив Макса пролететь все четыре ступеньки подъезда. Он хотел притвориться мертвым и продолжить лежать в форме звезды на снегу, но один из новоиспечённых друзей легонько со всего размаху пнул его в бок.
Запыхавшийся Алик начал:
— Значит смотри, Макс: если ты говоришь, что паспорт у тебя, то мы бьём тебя только руками и ты нам должен пять тысяч, — с одышкой акцент Алика был заметен ещё сильнее. — Если говоришь, что паспорт где-то ещё, то мы бьём тебя ногами и я считаю проценты. Тогда ты мне должен десять тысяч.
Макс вновь обратился мыслями к Михаилу Борщевскому и в голове вновь заиграл трек из «Что Где Когда» После Макс подумал о том, как это всё таки странно, что в таким моменты его мозг думает о всяком бреде. Его сознание опять обратилось к верблюду, к пустыне, а после что-то в итоге решило.
Бедолага вскочил на ноги, пробежал ещё два метра, пока чей-то ботинок не сшиб его с ног, заставив Макса наткнуться на перила. Когда тело упало на снег, вся компания обнаружила, что куртка Макса была разодрана сверху до низу.
— Я надеялся, что она прослужит мне ещё месяца два, — с досадой обронил бедолага.
— Макс, что ты всё хочешь, Макс А Ты видишь, тебе по жизни не везет, тебя жизнь не любит, Макс, да Ты видишь — Алик растолковывал свой взгляд на мир сложив три пальца вместе. Так обычно держат руку святые на иконах, а если перевернуть, то так продают арбузы. — Судьба, Макс, Жизнь сама тебе говно строит, потому что ты сам говно, Макс!
Макс осмотрел куртку, слегка улыбнувшись:
— Это не жизнь мне говно подсовывает, это я ей фору даю…
Остроту Макса прервал резкий удар в живот.
— И так что
— Есть, есть, у меня паспорт, только куртка…
— Что куртка, Макс, что — Алик был вне себя от ярости.
— С такой курткой ни одному миллионеру займ не дадут, — макс тяжело дышал и по его тупой улыбке стало ясно, что сейчас он сморозит глупость. — Я бы надел твою, да от тебя воняет как от обоссаного животного, которого вые…
Град ударов посыпался на ноги, плечи, спину и руки Макса. Однако, удары имели коммерческую жилку, что означало сохранение лица Макса, которое должно быть главным источником дохода компании.
— Куртку мою не наденешь Воняю, да Макс
Почти бездыханное тело подняли. С него начали стягивать куртку, практически сразу начав надевать новую. Казалось Макс уже мало чего соображает, но для последующих действий, а именно получения быстрого займа, соображалка не особо была нужна.*

*Вышеприведённое высказывание проспонсировано федеральным статистическим бюро РФ.
***
Всё было кончено. Поникший Максим вышел из конторы займов и свернул за угол, где его ожидала всё та же самая малознакомая компания. Из джинс, дрожащими руками, он достал скрученные в трубочку десять тысяч и с нежеланием протянул Алику. Двое сразу стянуло с него куртку и кинуло в лицо рваные лохмотья.
— Приятно было иметь дело, — с ещё большим акцентом, видимо разыгравшемся от счастья, процедил Алик и похлопал Макса по щеке.
Он не знал успеет ли сесть на поезд, но он успел. Не знал, что будет делать в другом городе после всего этого, но выдумывал. Он чувствовал унижение и проигрыш, полный и бесповоротный, а после уселся на место в сидячем вагоне поезда. Глядя на силуэты проводов, что быстро появлялись и также стремительно удалялись Максиму захотелось удалиться вместе с ними и побежать куда-нибудь далеко, не чувствуя ни синяков, ни усталости и вообще ничего.
На следующей станции поезд должен был стоять двадцать минут и Макс двинулся к вокзалу очередного города. Подойдя к продуктовому ларьку Макс попросил сигареты Camel, на что услышал резкий ответ продавщицы:
— Помельче-то не найдётся
Макс начал копаться в штанах. Он не хотел доставать все пятьдесят тысяч, а потому рылся пальцами в кармане, стараясь выудить купюру достоинством, хотя бы в пятьсот рублей. Это было так неудобно, что вновь кинуло его мысли в прошлое. Не в слишком такое прошлое, не в детство и юношество, а буквально на пару часов назад. Когда осуществляя свой замысел, он поинтересовался у девушки в конторе о максимальной сумме займа. После его мысли вернулись к фразе, которые Макс не забудет никогда: «Все нормальные носят паспорт с собой, я всегда здесь ношу, в кармане…» Как он спокойно доставал паспорт… Ведь спокойствие было единственным, на что бы он смог положиться, если бы девушка стала смотреть на фотографию в паспорте. Хотя он был и похож. А она лишь сделала звонок и спросила у кого-то в телефоне, есть ли такой Алекпер Такой-то-ян в городе N. Город был ещё теснее и меньше, чем Максу всегда казалось, и такой-то действительно был. Он расписался фамилией в нескольких документах, назвал несколько случайных телефонов и всё. Всё было проще, чем выудить пятисотрублёвую купюру из штанов.
Продавщица недовольно вздохнула, потянулась куда-то под прилавок и деловито произнесла:
— Так. Camel это который с верблюдом
— Да. Это который с верблюдом.
#копипаста #text_machine #лурокпаб #lm

Совин